14 августа 2013 г. исполняется 90 лет со дня рождения нейрохирурга с мировым именем профессора Эдуарда Израилевича Канделя.

Эдуард родился в Одессе в семье служащего. В школу он поступал уже в Москве, куда в 1930 г. переехали родители. В 1940 г. Эдуард становится студентом I Московского медицинского института. Грянула война, и он совмещает учебу с работой фельдшера на московской станции скорой помощи. В 1942 г. вместе с семьей эвакуируется в Томск, где продолжил учебу в местном медицинском институте. В марте 1943 г. Эдуард Кандель вернулся в Москву, а в октябре 1944 г. с отличием закончил лечебный факультет I Медицинского института. Тут же его призвали в армию, и в качестве военного врача он участвовал в боевых действиях на 3-м Белорусском фронте. Был награжден медалями «За боевые заслуги» и за «Взятие Кёнигсберга». Сразу после демобилизации в 1946 г. Эдуард поступил в аспирантуру Института нейрохирургии АМН СССР.

Комсомольский вожак Эдуард Кандель оказался способным исследователем. Он успешно выполнил сложную диссертационную тему: «Влияние острого раздражения головного мозга человека на кровяное давление и дыхание». Нейрохирургические операции, которые проводил его научный руководитель профессор Леонид Корейша, дали в руки Эдуарда Канделя уникальный материал по нейрофизиологии.

Аспирантура завершена, диссертация написана. Ее автора принимают в ряды ВКП(б). Профессор Л.А. Корейша в конце декабря 1949 г. пишет в характеристике Э. Канделя: «Он проявил себя способным научным работником с прогрессивным направлением мысли, свободно пользуется литературой как отечественной, так и на английском и немецком языках. В его законченной диссертации, посвященной влиянию острого раздражения головного мозга на сердечно-сосудистую систему, оригинально освещены сложные вопросы, имеющие большое теоретическое и практическое значение. Его доклады и выступления на научных обществах всегда вызывали интерес и оживленные прения…

…Таким образом, тов. Кандель проявил себя способным хирургом и молодым научным исследователем, подающим большие надежды, что дает основание ходатайствовать перед Президиумом АМН СССР о зачислении его младшим научным сотрудником Института нейрохирургии АМН СССР».

Директор Института проф. Б.Г. Егоров официально поддержал в этом проф. Л.А. Корейшу. Однако Минздрав СССР, резонируя общей ситуации в борьбе с космополитами, в январе 1950 г. направил Эдуарда Канделя в распоряжение Минздрава Киргизии для работы по специальности. Там нейрохирургу смогли предоставить лишь должность врача на курорте «Кой-Сары». И это называлось «использовать кадры по назначению!».

Но Б.Г. Егоров и Л.А. Корейша не прекратили борьбу за Канделя. Они добиваются отмены несправедливого приказа Минздрава СССР. И проработав почти год в Киргизии, санаторный врач Эдуард Кандель наконец становится младшим научным сотрудником Института нейрохирургии. Он тут же успешно защищает кандидатскую диссертацию, официальными оппонентами которой являлись выдающиеся ученые — нейроморфолог Л.И. Смирнов и реаниматолог В.А. Неговский. И полностью отдается оперативной деятельности и научным исследованиям.

Но надвигается «дело врачей». И перспективного ученого Эдуарда Израилевича увольняют из Института, якобы в связи с ликвидацией штатных должностей, причем занимаемых лицами лишь одной национальности. Однако после смерти И.В. Сталина Э.И. Канделя после долгой бюрократической волокиты восстанавливают в Институте.

Эдуард Израилевич в полной мере начинает реализовывать себя. Становится старшим научным сотрудником и старшим хирургом в клинике восстановительного лечения. Изучает опухоли зрительного бугра, исследует возможности применения ганглиоблокаторов в нейрохирургии и, наконец, находит свою область служения нейронаукам — стереотаксическую и функциональную нейрохирургию.

Побывав в 1950 г. на длительной стажировке в Англии, Эдуард Израилевич начинает впервые в стране применять хирургическое лечение паркинсонизма.

Так случилось, что я был лечащим врачом первого больного с паркинсонизмом, которому стереотаксически выполнили прицельную ограниченную деструкцию в подкорковых узлах. Как сейчас помню и анемичного скованного больного, и пневмовентрикулографию, и сложные расчеты определения ориентиров вмешательства. И вот на голове больного установлен стереотаксический аппарат. Операция идет без наркоза. Все ее участники взволнованы и напряжены. Еще бы, такая загадочная операция! Эдуард Израилевич устанавливает канюлю и медленно продвигает ее в глубь мозга через фрезевое отверстие в правой половине головы. Контрольные рентгенограммы показывают — заданная точка достигнута. Я проверяю мышечный тонус в конечностях — он резко повышен с характерной «зубчаткой» и препятствует движениям. И вот главное событие — Эдуард Израилевич по канюле вливает новокаин: и на наших глазах происходит чудо — больной свободно поднимает руку. Теперь для деструкции вводится спирт. Через неделю подобная стереотаксическая операция делается слева. И тот же удивительный эффект — больной обретает мобильность и может сам есть!

Так Эдуард Израилевич становится основоположником отечественной стереотаксической и функциональной нейрохирургии и всю свою дальнейшую жизнь развивает ее, изобретает новые конструкции аппаратов, пишет научные книги, а главное — пестует школу функциональных нейрохирургов.

Благодаря своему знанию английского языка Эдуард Израилевич едва ли не единственный в СССР часто выступает на зарубежных нейрохирургических форумах и завоевывает мировую известность.

В середине 60-х годов прошлого века в Институте нейрохирургии происходит смена директоров. Вновь пришедший Александр Иванович Арутюнов делает решительную ставку на молодежь, стремительно расчищает ей дорогу. Увольняются старые кадры, и места заведующих клиниками передаются талантливым молодым нейрохирургам, даже еще не докторам наук. Однако в их числе не оказывается Эдуард Израилевич Кандель, хотя в свои 42 года он уже доктор медицинских наук. Дают понять — «Вам здесь ходу не будет, уходите…». Благо, в это время директор Института неврологии АМН СССР акад. Николай Васильевич Коновалов решает иметь собственную нейрохирургическую клинику. И он приглашает Эдуарда Израилевича стать ее руководителем.

Эдуард Израилевич вкладывает все знания, все возможности, все знакомства (а их у него было больше, чем достаточно) в строительство современной нейрохирургической клиники. Здесь проявился его незаурядный организаторский талант, высокий вкус и преломление опыта увиденных им лучших образцов зарубежных операционных.

Мне довелось побывать в клинике Канделя вскоре после ее открытия в 1966 г. Дизайн впечатлял и, главное, содействовал функциональному предназначению каждого помещения. По своим современным технологиям и оборудованию операционный блок превосходил даже бурденковский. Хозяин гордился своим детищем и радовался заслуженным комплиментам.

Но еще важней — сложились условия для полного никем не ущемляемого развертывания научных исследований. Эдуард Израилевич — образованнейший ученый, хорошо знакомый не только с литературой последних лет, но и с лучшими клиниками Европы и Америки — тонко чувствовал перспективные направления. Его клиника быстро завоевала авторитет своими пионерскими исследованиями по стереотаксическому выключению аневризм головного мозга, по удалению внутримозговых гематом с использованием винта Архимеда, по криохирургии опухолей головного мозга, по внедрению математических методов в диагностику и прогностику нарушений мозгового кровообращения.

Эдуард Израилевич наладил тесное сотрудничество с учеными Большой Медицинской академии наук СССР, а стык наук, как известно, наиболее продуктивен для получения новых знаний. В 1985 г. он вместе с коллегами получает Государственную премию СССР за разработку проблем сосудистой нейрохирургии.

Проф. Э.И. Канделя избирают председателем Московского общества нейрохирургов. Он становится одним из руководителей всех высших нейрохирургических организаций страны. К нему приходит мировое признание. И венец — вице-президент Всемирной федерации нейрохирургических обществ.

Но врывается тяжелая болезнь. Удаление пораженного раком легкого, которое выполнил Михаил Израилевич Перельман, казалось, принесло избавление. Во всяком случае Эдуард Израилевич вновь появился на публике, вернулся к работе в клинике и председательствованию в Московском обществе нейрохирургов.

Увы, светлый промежуток оказался непродолжительным. Проявилась клиника метастазов в головной мозг. Стала очевидной необходимость хирургического вмешательства.

И Эдуард Кандель просит об этом своего друга Александра Коновалова и ставит три условия:

1. Рисковать во время операции (как я).

2. Быть радикальным (как я).

3. Никого из посторонних в операционную не пускать.

Операция прошла блестяще. Эдуард Израилевич ожил, увы, не надолго. Он умер в том же месяце, в котором родился, — в августе 1990 г.

Эдуард Кандель, безусловно, был самым светским человеком среди нейрохирургов. Свой в литературных и артистических кругах, он всегда получал приглашения на премьеры и вернисажи, на юбилеи и отмечание высоких наград. С его мнением считались. Так, именно Э.И. Кандель дал название замечательному фильму «Белорусский вокзал». Ложился спать далеко за полночь. Затем напряженный операционный день. И снова события, в которых приходилось принимать участие.

Но Эдуард Израилевич был другом ответственным. Когда кто-либо нуждался в его профессиональной помощи, он весь выкладывался, чтобы избавить больного от страданий. Порой он рисковал и не только репутацией, протягивая руку гонимым.

Не случайно Владимир Высоцкий посвятил ему свою песню. Приведу ее слова полностью.

Э.И. Канделю

Он был хирург и даже нейро,

Специалистом по мозгам,

На съезде в Рио-де-Жанейро

Пред ним все были мелюзга.

Всех, кому жить не светило,

Превращал он в нормальных людей.

Но огромное это светило,

К сожалению, было еврей.

В науке он привык бороться,

И за скачком всегда скачок.

Он одному первопроходцу

Поставил новый мозжечок.

Всех, кому жить не светило,

Превращал он в нормальных людей.

Но великое это светило,

К сожалению, было еврей.

Намного опасней была ситуация с Александром Галичем. По сложной цепочке ему передали, что в праздник Великой Октябрьской революции его арестуют. Бард обратился к Эдуарду Израилевичу с просьбой спасти его от КГБ. Э.И. Кандель отдавал себе отчет в том, на что он идет, но это его не остановило. Поместил Галича к себе в нейрохирургическую клинику Института неврологии, откуда вряд ли бы органы решились его забрать. Нужны были диагноз и лечение. И доктор Кандель вспомнил про мигрень Галича и стал ему делать новокаиновые блокады в височную область. Так продолжалось 1,5 мес, пока не миновала угроза ареста. На прощанье Галич сказал Канделю: «Знаешь, я был счастлив здесь — эти полтора месяца» и вручил ему стихи. Увы, я могу привести лишь их первые и последние строфы:

Открытое письмо

Доктор Кандель и другие!

Нет добра без худа…

Ваша нейрохирургия

Это ж просто чудо!

***

Спите, люди дорогие —

Исцеленье близко!

Доктор Кандель и другие –

Кланяюсь Вам низко!

Светскость Э.И. Канделя обошлась ему сравнительно дешево — его сделали невыездным.

При всей своей мужественности Эдуард Израилевич был легко ранимым и даже обидчивым человеком. Что-то детское пробивалось у маститого профессора, даже его неизменившийся крупный округлый почерк — оттуда. Любил похвалу, любил похвастаться, правда, было чем.

Вспоминаю, как на одну из защит диссертаций он пришел с небольшим кейсом и поманил меня. «Лёня, поглядите». И дал мне понюхать только что вышедшее в США «Руководство по функциональной и стереотаксической нейрохирургии». Потом он подзывал к себе еще многих. И все мы искренне восхищались.

Эдуард Израилевич известен также как страстный коллекционер. Однажды я пришел к нему домой — попросить помочь в поиске картин больших художников, где бы имелись нейрохирургические сюжеты. Я выполнял задание Коновалова — подготовить к IX Европейскому съезду нейрохирургов буклет на эту тему. Эдуард Израилевич был тяжело болен, но с каким увлечением показывал мне свои коллекции старинных медицинских книг, марок, светильников. Я восхищался ими и его знаниями. Страсть Эдуарда Израилевича к коллекционированию позволила собрать перлы пациентов и врачей, типа «Черепно-ремонтная мастерская» (об Институте нейрохирургии), «Маша, через голову не давай. Вася» (телеграмма мужа жене с опухолью гипофиза), «Удалена опухоль мозжечка размером с трехрублевый мандарин» и т.п. От меня Эдуард Израилевич записал: «Жидкость из больного вытекала изогнутой стрелой» и кое-что еще.

Странно, но в каком-то смысле пижон Эдуард Кандель содержал в идеальном порядке не только свои многочисленные коллекции, но все деловые и научные бумаги.

Когда я впервые попал в кабинет заведующего клиникой проф. Э.И. Канделя, был поражен идеальной четкостью не только его огромного архива, но и заготовок к будущим книгам.

***

Эдуард Кандель оставил глубокий след в нейрохирургии. Это прежде всего успешно развивающаяся в стране стереотаксическая функциональная нейрохирургия, увы, уже без своего создателя. Это оригинальная клиника нейрохирургии в Научном центре неврологии РАМН. Это — 6 фундаментальных монографий. Это — ряд изобретений. Это, наконец, школа Канделя. Эдуард Израилевич Кандель не забыт.

К 75-летию со дня рождения Э.И. Канделя коллеги и друзья издали книгу воспоминаний о нем: «Высший титул». Иосиф Кобзон, который так любил Эдуарда Канделя, организовал потрясающий вечер памяти своего друга в существовавшем еще концертном зале «Россия».

Мы с теплом и благодарностью вспоминаем Эдуарда Израилевича в год его 90-летия.

Проф. Л.Б. Лихтерман (Москва)