Результаты и обсуждение

К традиционному описанию гистологической картины повреждения аксонов относят следующие изменения: наличие ретрагированных (аксональные) шаров, образующихся при разрыве нервного волокна и истечении аксоплазмы, формирующей булавовидное утолщение аксона, в последующем — диффузную дегенерацию нервных волокон по типу валлеровского перерождения [3].

В работе при гистологическом исследовании всей группы препаратов, окрашенных гематоксилином и эозином, выявили неспецифичные для данного вида травмы морфологические изменения: отек вещества, полнокровие сосудов, набухание клеток, перицеллюлярный отек, гиперхромию и увеличение ядер нейронов, исчезновение ядрышек. Аксональные шары не обнаружили. Наблюдали положительную ИГХ-реакцию с антителами к β-APP белку в 2 случаях ЧМТ — во внутренней капсуле, мозолистом теле и продолговатом мозге (рис. 1).

Случай 1. Мужчина, 71 года, диагноз: закрытая ЧМТ: внутримозговая и субдуральная гематомы; выживаемость после травмы 10 сут, давность наступления смерти 2 сут.

Случай 2. Мужчина, 62 лет, диагноз: сочетанная травма, закрытая ЧМТ, субарахноидальное кровоизлияние в левую височно-теменную долю, выживаемость после травмы до суток, давность наступления смерти 2 сут. Интенсивность ИГХ-реакции варьировала от слабого присутствия в цитоплазме нейронов до сильного накопления.

Оценку иммуногистохимически определяемого биомаркера проводили по принципу его отсутствия или наличия в исследуемых препаратах. Оценивали показатель интенсивности окрашивания реакции по 3-балльной системе: 1 — слабая окраска; 2 — умеренная; 3 — выраженная. В исследованных образцах окрашивание отсутствовало или интенсивность его составляла 2 и 3 балла. Вычисляли также процент позитивно окрашенных нейронов от их общего числа в поле зрения с подразделением на 5 градаций: 0 — до 5%, 1 — 6—25%, 2 — 26—50%, 3 — 51—75%, 4 — 76% и более [4].

Интенсивную положительную реакцию (3 балла) обнаружили при 10-суточной выживаемости после травмы (диагноз: закрытая ЧМТ, внутримозговая и субдуральная гематомы) в цитоплазме нейронов внутренней капсулы, мозолистого тела и продолговатого мозга (см. рис. 1). Количество визуализированных нейронов достигало 4-й градации — до 100% нейронов.

Менее интенсивную реакцию (2 балла) наблюдали в цитоплазме нейронов при выживаемости после травмы до 1 сут (диагноз: сочетанная травма, закрытая ЧМТ, субарахноидальное кровоизлияние в левую височно-теменную долю). Положительную визуализацию выявили в препаратах белого вещества полушарий большого мозга и ствола мозга (рис. 2);

В исследуемой группе (6 случаев ЧМТ с давностью наступления смерти не более 2 сут до аутопсии) обнаружили позитивную ИГХ-реакцию (умеренную и выраженную) с антителами к β-APP белку только в 2 случаях с выживаемостью 2 и 10 сут, что можно объяснить механизмом развития травмы. Для накопления β-APP белка в механизм травмы должен быть включен момент скручивания, растяжения или разрыва нервных волокон — аксонов. Это нарушает транспорт белков по аксону, что сопровождается накоплением белка до места поражения; процесс визуализируется ИГХ-реакцией. Соответственно чем сильнее нарушена транспортная функция, тем больше белка накапливается в проксимальных отделах нейронов.

Количество накапливаемого белка зависит от времени выживания после травмы, чем больше прошло времени, тем большее количество белка скопилось в телах нейронов.

При исследовании материала, окрашенного гематоксилином и эозином, не выявили аксональные шары, для образования которых необходим разрыв волокна аксона с последующим излитием цитоплазмы. Результаты морфологического и ИГХ-исследований позволяют сделать выводы, что в данных случаях было только внутреннее повреждение аксона с нарушением аксонального транспорта, но без повреждения мембраны волокна. Полученные результаты еще раз подтверждают один из механизмов повреждения аксонов — неполный разрыв аксона (внутреннее аксональное повреждение).