Море и суша. Это два разных экогеографических объекта, где может наступить смерть человека, а также может находиться труп. Судмедэксперты, работающие в приморских регионах, часто сталкиваются со случаями естественного или искусственного перемещения трупа из моря в прибрежную (прибойную) полосу или на сушу [1]. Подтвердить этот факт на «свежем» трупе не составляет особого труда [2]. Сложнее со скелетированными трупами. В судебно-медицинской литературе этот вопрос освещен крайне скудно. Нам, экспертам, живущим и работающим в городе у двух морей (Азовское и Черное), удалось обнаружить признаки, доказывающие факт перемещения трупа в направлении море—суша на примере исследований костных останков. Большинство описанных признаков невозможно было бы выделить без привлечения ученых других специальностей. Известны многочисленные примеры синтеза наук, когда работа исследователей помогает объяснить и понять накопленные годами «загадки». Классическими стали совместные исследования археологов и палеоботаников, позволяющие реконструировать экологическую ситуацию в изучаемый исторический период, или тандем подводных археологов и палеодендрологов, результатом совместной работы которых является определение географического региона и ориентировочной даты спиливания ствола дерева, использованного для строительства корабля, потерпевшего крушение в море. Объединение палеопатологии и судебной медицины также может существенно расширить базу данных об изучаемой группе древнего или современного населения, что мы старались продемонстрировать в данной статье.

Цель исследования — разработка с научным обоснованием новых признаков факта пребывания и перемещения трупа из прибрежной морской полосы с последующим его погребением.

Исследовали кости скелета, обнаруженные в древних античных погребениях Керченского полуострова Крыма, имеющие следы длительного воздействия физико-химических факторов грунта. В качестве аналогов рассмотрены кости современных людей, трупы которых были исследованы в морге (БСМЭ) Керчи. Использовали визуальный метод и исследование в стереомикроскопе МБС-9 с увеличением х9—х56.

Судебная медицина накопила обширный опыт в изучении трупов, извлеченных из искусственных и естественных водоемов [2]. Исследования в этой области шли в двух направлениях: установление признаков утопления в воде и признаков пребывания тела в воде. Практически все судебно-медицинские признаки прижизненного попадания в водоем непригодны в случаях исследования скелетированного трупа, поскольку их можно выявить только на мягких тканях (стойкая мелкопузырчатая пена у отверстий рта, носа и в просвете дыхательных путей, резкое вздутие легких, жидкость в серозных полостях и др.). Из классических признаков остается только один — присутствие в костном мозге панцирей диатомовых водорослей, состоящих из нерастворимого в кислоте кремнезема, но и он в ряде случаев является спорным. Таким образом, эксперт может установить факт пребывания тела в воде, при этом он может учитывать только признаки, которые выявляются лишь на костях скелета. К таким признакам относится прежде всего специфическая шлифовка отдельных костей скелета, за счет которой часть кости утрачивается (минус ткань), а поверхность дефекта становится гладкой. Создается впечатление, что кость искусственно была обработана напильником или наждачной бумагой. Как правило, в таких случаях повреждаются кости черепа, кистей рук и стоп, а также надколенники. В некоторых случаях образуются даже обширные сквозные дефекты костей черепа [3]. Такая локализация повреждений связана с особой позой трупа, находящегося в водной среде (рис. 1). Обычно тело покойного в водоеме обращено лицом вниз, а голова и конечности свисают ко дну, на что еще в 1967 г. обратил внимание итальянский судебный врач А. Роnsоld [4].

Находясь в полосе прибоя у береговой черты в море или в русле мелководной реки, труп перемещается волнами либо течением, при этом происходит постоянное трение указанных частей тела о дно. В море повреждения, как правило, более обширны, поскольку за счет прилива и отлива воды трение имеет возвратно-поступательный характер, а дно у береговой черты песчаное или галечное, т. е. является фактически абразивной поверхностью. За последние 15 лет наши наблюдения показывают, что в бассейне Азовского и Черного морей или в Керченском проливе практически 90% пропавших в открытом море в конечном счете оказываются у береговой черты. В одном наблюдении труп даже был перемещен из района порта Ильич (Азовское море), к пересыпи озера Тобечик (Керченский пролив) в районе с. Челядиново Ленинского района, при этом в воде он находился более 3 нед. Не являются исключением и древние эпохи. Думаем, что в античных и средневековых поселениях на побережье Азовского и Черного морей несчастные случаи с людьми на воде были далеко не редкостью, будь то утопление при купании или катастрофы рыбацких лодок. Подтверждение этому мы находим в эпитафии, сочиненной Гегесиппом во 2-й половине II века до н.э. [5]:

С рыбою вместе в сетях извлекли из воды рыболовы

Полуизъеденный труп жертвы скитаний морских.

И оскверненной добычи не взяв, они с трупом зарыли

Также и рыб под одной малой грудою песка.

Все твое тело в земле, утонувший, чего не хватало,

То возместили тела рыб, пожиравших тебя.

В эпитафии имеется указание на очень необычный погребальный обряд, связанный с щепетильным отношением к телу покойного, извлеченного из моря. Труп, который был обнаружен в рыболовных сетях, обязательно хоронят, при этом в могилу укладывают и «оскверненный» улов.

В 2003 г. при исследовании раннесредневекового участка некрополя Боспорского г. Китея (Керченский полуостров) нам удалось получить реальное доказательство возможности таких ритуальных обычаев. Могильник (автор раскопок А.Л. Ермолин) расположен в 5 км от с. Заветное Ленинского р-на Республики Крым, на побережье Черного моря, в полукилометре от береговой черты (рис. 2). В склепе № 11, датируемом автором раскопок первой половиной VI века н.э., были обнаружены захоронения 3 человек — 1 мужчины и 2 женщин.

При исследовании погребения выявили немаловажную особенность погребального обряда: покойники располагались на своеобразной «подстилке» из аккуратно мозаично уложенных раковин черноморской устрицы (Оstrеa edulis tаuricа) и окатанных (вероятнее, в море) фрагментов красноглиняных керамических сосудов. Внимание привлекла одна находка: своеобразный дефект костной ткани на надколеннике мужчины 40—50 лет [6], занимающий 1/5 его объема (рис. 3, а), за счет которого на передней поверхности кости обнажилось губчатое костное вещество на сердцевидном участке размером 42×40 мм. Практически вся передняя поверхность надколенника была лишена кортикального костного вещества и представлена шлифом с гладкой, а местами мелковолнистой поверхностью. В ячейках обнаженного губчатого вещества находились плотные конгломераты из мелких кусочков костной ткани, что позволяет дифференцировать данный дефект от разруба или обычного дефекта кости, образование которого связано с длительным пребыванием кости в грунте. По краю дефект окаймлен полоской шлифа кортикальной пластинки шириной до 3 мм. На его поверхности под стереомикроскопом в косопадающем свете определяются множественные трасы в виде параллельно расположенных валиков и бороздок, длинник которых ориентирован в направлении сверху вниз и слева направо.

Такие изменения надколенника в точности соответствуют дефектам, образующимся на костях скелета в результате длительного трения о дно водоема, что подтверждается следующими данными:

— расположение дефекта в классическом месте: передняя поверхность надколенника;

— характер поверхности дефекта, представленной шлифом;

— маловероятность причинения данного повреждения искусственным путем, в том числе абразивным инструментом;

— отсутствие признаков действия рубящего орудия;

— расположение погребения недалеко от моря.

Аналогичная находка была сделана на трупе современного мужчины. Исследования проводили в Керченском судебно-медицинском морге, причина смерти — утопление в воде. По сообщению родственников, он ушел рыбачить на лодке в северной части Керченского пролива и не вернулся, а в этот же день внезапно ухудшилась погода и поднялся шторм. Сопоставление дат исчезновения мужчины и обнаружения трупа в прибойной полосе Аршинцевской косы на юге Керчи показало, что труп находился в море 16—17 сут. На правом надколеннике трупа обнаружили аналогичные повреждения, только бо́льшие по объему. Коленная чашечка имела дефект костной ткани, занимающий 4/5 объема передней части кости, за счет чего надколенник приобрел в профиль необычную для него клиновидную форму (см. рис. 3, б), по сравнению с нормой (см. рис. 3, в). Поверхность дефекта была гладкой, местами волнистой, зашлифованной. Просвет обнаженных ячеек губчатого вещества выполнен как костными «опилками», так и мельчайшими фрагментами раковин моллюсков. Кроме того, на чешуе лобной кости трупа обнаружили овальный участок шлифовки размером 3,0×2,5 см, в центре которого расположен сквозной дефект кости размером 2,0×1,9 см.

Еще одним признаком пребывания трупа в морской воде является обрастание костей скелета усоногими рачками — морскими желудями, поселяющимися на подвергшихся частичному гниению трупах. Морской желудь (Ваlаnus) в царстве животных [7] занимает следующее место: тип — членистоногие (Arthropoda), подтип — жабродышащие (Braciata), класс — ракообразные (Crustacea); подкласс — максиллоподы (Махillоpоdа), отряд — усоногие ракообразные (Cirripеdiа), подотряд — торациковые ракообразные (Тhоracica), семейство — морские желуди (Ваlаnidае). Морских желудей можно часто увидеть на прибрежных скалах и камнях, раковинах моллюсков, днищах кораблей и пр. В Черном и Азовском морях обычно встречается вид Ваlаnus improvisus, являющийся теплолюбивым видом. Личинки желудей оседают, а затем прикрепляются практически на любом субстрате в прибрежной полосе, в воде, а иногда даже поселяются выше уреза воды, довольствуясь долетающими до них брызгами. Ваlаnus improvisus имеет свою характерную морфологию (рис. 4) [7]. Тело его целиком находится внутри конической раковинки, состоящей из стенки и крышки. Стенка раковины образована неподвижно соединенными, несколько наклоненными друг к другу 6 остроконечными известковыми пластинками, а другие 4 пластинки составляют крышку, которая чаще всего на раковинах погибших особей отсутствует.

Динамика размножения морских желудей имеет особое значение [7]. Теплолюбивые виды желудей, в том числе виды, населяющие Азовский и Черноморский бассейны, успевают отложить яйца несколько раз в течение лета. Растут они довольно быстро, так как у Ваlаnus improvisus взрослая особь образуется через 3 мес. Продолжительность жизни разных видов колеблется от 1 до 5—7 лет. Оседание циприсовидных личинок морских желудей происходит практически на любую подвижную и неподвижную, естественную или искусственную поверхность. Естественно, что для морского желудя субстратом может служить и находящийся в воде труп человека, а именно — частично или полностью лишенная мягких тканей кость. По нашим наблюдениям, желуди чаще всего прикрепляются на участках, где мягкие ткани быстрее всего подвергаются распаду: на стенках глазниц и полости носа, а также в полости рта (рис. 5). Подтверждением этому служит череп, обнаруженный в апреле 2000 г. на побережье Азовского моря у с. Мысовое Ленинского р-на Республики Крым. Среди прибрежных камней, в песке находился частично скелетированный труп человека. Череп был лишен мягких тканей. Стенки глазниц, носовой полости и небный отросток верхней челюсти были практически полностью усеяны раковинами морского желудя вида Ваlаnus improvises (см. рис. 5). В дальнейшем по данным оперативно-розыскного дела установили, что труп принадлежал местному рыбаку, пропавшему в мае 1999 г., т. е. тело пробыло в воде и в прибрежной полосе весь теплый период года.

Наличие морских желудей на костях скелета является не только доказательством пребывания тела в воде. Во-первых, можно ориентировочно судить о длительности нахождения тела в водной среде [8] как по площади расселения желудя, так и по количеству его новых генераций на субстрате. Во-вторых, наличие раковин желудя на костях подтверждает факт пребывания тела в воде в теплое время года (в мае—сентябре), когда морской желудь выбрасывает яйца и образуются личинки. Это, однако, не означает, что тело попало в море в теплый период года. Возможен вариант, при котором, например, утопление произошло весной или зимой, а труп находился в прибрежной полосе вплоть до наступления лета, когда начинается размножение желудей. Для подтверждения пребывания тела в морской воде можно использовать не только целые раковины желудей, но и их части, основание раковины, с помощью которой она крепится к субстрату. Основание раковины имеет вид известковой пластинки неправильной формы с радиальной структурой. Как правило, на субстрате целые раковины и основания раковин располагаются вместе на одном участке.

Новые исследования палеоантропологического материала помогли выделить еще несколько признаков, позволяющих доказать факт пребывания трупа в морской воде перед перемещением его на сушу. Так, среди костей в склепе № 22 могильника античного поселения «Белинское», датируемого III веком н.э. (автор раскопок проф. В.Г. Зубарев, Тула), расположенного на Керченском полуострове, в 3 км к югу от берега Азовского моря, был обнаружен фрагмент правой лучевой кости, принадлежавший мужчине 20—25 лет. На задней и задненаружной поверхностях шиловидного отростка дистального эпифиза, а также задней поверхности диафиза выявили плотно фиксированные к кости бесформенные напластования каменистой плотности буровато-коричневого оттенка, с коралловидной поверхностью, толщиной 5—8 мм. Они четко очерчены и представлены отдельными островками.

При эпимикроскопическом исследовании (микроскоп МБС-9, увеличение х16—х56) на их поверхности обнаружили множество «вмурованных» мелких осколков раковин моллюсков и песок. Остальную часть задней поверхности диафиза покрывали такие же образования в виде аналогичных мелких, хаотично расположенных напластований размером от 1×2 до 3×4 мм. Все они были представлены карбонатами (при нанесении капли уксусной кислоты на объект происходит эффект «вскипания» — образование множественных пузырьков). На поверхности карбонатно-известкового напластования на шиловидном отростке дистального эпифиза видна часть раковины моллюска (рис. 6, а), которая фрагментирована в горизонтальной плоскости. Визуально она представлена округлым образованием диаметром 3,5 мм со спиралевидной структурой в виде трех завитков, которые четко определяются как отдельные выступающие гребневидные структуры-стенки перламутрово-белого оттенка. Фрагмент раковины моллюска вершиной конуса углубляется в толщу известкового напластования и плотно в него внедрен.

Благодаря исследованиям научного сотрудника лаборатории охраны среды Черного и Азовского морей Южного НИИ рыбного хозяйства и океанографии (Керчь) А.С. Терентьеву была определена типовая и видовая принадлежность моллюска. Оказалось, что это черноморская улитка верша (Nassa reticulata). Она широко известна рыбакам Черного и Азовского морей под разными местными названиями: ее называют ракушкой, червем или пиявкой, поскольку она причиняет большой вред, затрудняя рыболовство в тех местах, где их особенно много. Эта улитка достигает размера 20—30 мм и обладает очень красивой светло-желтой раковиной со спиральными бороздками (см. рис. 6, б). В царстве животных [9] улитка верша занимает следующее место: тип — моллюски (Mollusca), класс — брюхоногие (Gastropoda), подкласс — переднежаберные (Prosobranchia), отряд — стеноглосса (Stenoglossa), семейство — букциниды (Buccinidae), род — насса (Nassa), вид — улитка верша (Nassa reticulata). Яркое описание улитки верша дали Мейер и Мёбиус: «Улитки верши — настоящие мясоеды … Когда в аквариум бросают мясо, они очень скоро чуют его и, где бы они не находились, тотчас же начинают двигаться, разыскивая его … Те, которые сидели на дне, закопавшись в ил, выбираются из него и также ползут к мясу … Когда улитка, наконец, прикоснется к мясу, по ее щупальцам и дыхательной трубке проходит содрогание … Вскоре улитки верши со всего аквариума собираются тесной толпой вокруг куска мяса …». Многочисленна улитка верша и в Азовском море. Этот моллюск различно относится к соленому и свежему мясу: первое она съедает гораздо быстрее, чем свежее, а к последнему приступает, если оно начинает «раскисать». Такая характеристика пищевого поведения этих моллюсков очень ярко определяет возможную картину происходившего с трупом мужчины из склепа № 22, хотя мы не знаем причину попадания его в морскую воду. Дальнейшие события вполне вырисовываются. Труп достаточно долго (2—3 мес) находился в воде, был частично скелетирован, а мягкие ткани, находящиеся в стадии гнилостной трансформации, привлекли улиток, где они к нему прикрепились. В последующем, после обнаружения, тело было перемещено и захоронено в склепе, вырубленном в известковой скале, где также высока концентрация карбонатов. В связи с этим конгломерат гнилостно измененных мягких тканей с улиткой подвергся петрификации с образованием карбонатно-известковых структур, в которых и была «замурована» ее раковина.

Не только улитки верши обнаружили на этом небольшом фрагменте кости. Благодаря определению А.С. Терентьева на задней поверхности диафиза лучевой кости выявили множественные, плотно фиксированные к кортикальному костному веществу нитевидно-цилиндрические объекты длиной 4—8 мм, шириной 0,2—0,3 мм, представленные белесоватой, плотной, легко крошащейся структурой (рис. 7). Длинник этих образований прямолинейный или волнообразный, а некоторые и вовсе углообразные. Визуально они напоминают наслоившиеся на кость белесоватые волоски. Каждому рыбаку известен червь под народным названием «лиманный червяк», которого используют в качестве наживки для ловли кефали или пиленгаса (рис. 8, а). Это и есть многощетинковые кольчатые черви, которые со временем подверглись петрификации. Всего насчитывается более 5000 видов многощетинковых червей. В основном они населяют соленые моря и океаны. Немногие приспособились к жизни в солоноватых водоемах, к которым относятся такие, как Азовское и Каспийское моря [7]. Эти животные относятся к типу «кольчатые черви» (Annelides) и классу «многощетинковые кольчецы» (Polychaeta).

Полихеты — типичные морские животные, очень редко встречаются в пресной воде; названы так потому, что параподии у них включают пучки многочисленных щетинок. Их морфологические особенности — сегментация тела и наличие вторичной полости тела (целом).

Они особенно обильны в прибрежной зоне моря и немногочисленны на больших глубинах [10]. В поле зрения микроскопа при рассмотрении петрификатов кольчатых червей четко определяются как целом (вторичная полость), так и параподии (боковые выросты), которые характерны для строения полихет (см. рис. 8, б). Одна из особенностей этих червей в том, что они являются биолитами, т. е. входят в состав группы обрастателей объектов, находящихся в море, участвующих в образовании морских осадочных пород или других объектов. Поэтому они были обнаружены на лучевой кости в виде петрификатов-наслоений. Географическое распространение, особенность морфологии многощетинковых кольчецов, особенно их способность участвовать в образовании обрастаний на других обьектах, подтверждают наше предположение о долговременном пребывании трупа мужчины в морской воде.

Необходимо еще одно добавление к обоснованию нашего предположения о пребывании трупа в морском водоеме — признак А. Понсольда на одном из грудных позвонков. Порядковый номер позвонка установить не удалось. На позвонке есть обширный дефект костной ткани. Позвонок представлен поперечными отростками, дугой, верхними суставными отростками, а также фрагментом тела. Суставная поверхность верхних суставных отростков гладкая, с заостренными краями, по кромкам которых остеофиты отсутствуют. Эти признаки соответствуют биологическому возрасту человека 20—30 лет. Тело позвонка представляет собой клиновидный фрагмент (рис. 9, а) высотой у основания 12 мм, при этом вершина клина направлена кпереди и кверху. Плоскость дефекта тела позвонка переходит на дугу и нижние суставные отростки. Поверхность его ровная и представлена шлифом по всей площади с обнажением ячеек губчатого вещества (см. рис. 9, б). Балки губчатого костного вещества тела позвонка разделены на одном уровне. Описанные морфологические признаки характерны для повреждения, возникшего в результате многократного возвратно-поступательного воздействия тупого предмета с преобладающей шероховатой поверхностью. Необычна локализация этого дефекта. А. Понсольд описал этот признак на надколеннике, а в некоторых случаях даже образуются обширные дефекты костей черепа [4]. Предполагаем, что уникальная локализация признака А. Понсольда на грудных позвонках связана с гнилостной трансформацией мягких тканей и деструкцией связочного аппарата позвоночного столба (передняя и задняя продольные, желтые связки).

На уровне поврежденного позвонка позвоночник был частично разъединен и нижняя (каудальная) поверхность позвонка обнажилась, а потом стала доступной для абразивного воздействия донных отложений в прибойно-прибрежной полосе моря.

При изучении костных останков, обнаруженных в захоронении, мы не предполагали, что столкнемся с настолько научно информативными находками. Синтез познаний истории, археологии, биологии и, естественно, судебной медицины дал не только возможность выявить ранее не описанные в литературе признаки длительного пребывания трупа в воде, но и подтвердил реальность очень необычного для нашего времени древнего погребального обряда. Применение предложенного нами комплекса признаков может позволить пролить свет на подробности гибели людей, обнаруженных в криминальных захоронениях в пределах береговой полосы приморских регионов. Надеемся, что сотрудничество в современном научном мире будет способствовать дальшейшему ракрытию, казалось бы, тайн и загадок для ученого-одиночки.