Актуальность. По данным литературы известно, что распространенность ночного бруксизма (F45.8 по МКБ 10) составляет 8—9% среди взрослого населения (G. Lavigne, 1997). При этом в 70% случаев бруксизм сочетается с дисфункцией ВНЧС, хронической головной болью и другими болезнями головы и шеи. Клиницисты не имеют четких сведений о влиянии бруксизма на значение показателя выживаемости имплантатов (B. Chrcanovic, T. Albrektsson, 2015), хотя известно, что у пациентов с бруксизмом клинические осложнения (скол облицовки протезов, их переломы, а также переломы фиксирующих имплантационных винтов и пр.) происходят в 4—6 раз чаще (U. Brägger, 2001; F. Lobbezoo, 2006; R. Kinsel, 2009; A. Johansson, 2011). Очевидно, что бруксизм является (биомеханическим) фактором риска (B. Rangert, 1995; C. Misch, 2002; Yi Zhou, 2015) для имплантационного протезирования, и его наличие необходимо учитывать при планировании ортопедического лечения, в том числе с использованием имплантатов (D. Manfredini, 2011). Не существует стандартов и алгоритмов ведения больных с бруксизмом, в особенности протезируемых имплантационными конструкциями большой протяженности.

Цель исследования —совершенствование имплантационного протезирования протяженными конструкциями пациентов с бруксизмом.

Материал и методы. С помощью клинических (опрос, пальпация жевательных мышц, измерение степени открывания рта и др.) и параклинических (поверхностная электромиография жевательных и височных мышц с использованием прибора Синапсис, цифровая аксиография CADIAX), рентгенологических (ортопантомография, профильная телерентгенография) методов обследованы 36 больных с бруксизмом (средний возраст — 46 лет). Для оценки субъективного статуса использовали цифровую визуально-аналоговую шкалу, установленную в виде приложения vasQ Clinical на iPad. Все больные протезированы нами (по собственному клинико-технологическому алгоритму) конструкциями большой протяженности. Каркасы всех конструкций получены с использованием технологии компьютерного моделирования и фрезерования. Облицовку имплантационных конструкций проводили на основании данных повторной аксиографии на этапе пользования непосредственными имплантационными конструкциями в артикуляторах Reference SL (GAMMA dental). Контрольное обследование проводили через 1, 2 и 6 мес. В качестве конструкционных материалов каркасов протезов в 30,7% использован кобальто-хромовый сплав, титан — в 17,4%, и 51,9% каркасов были выполнены из диоксида циркония. Керамикой были облицованы 82,6% каркасов имплантационных протезов, остальные — полимерами. Все конструкции фиксировались окклюзионными винтами и имели от 6 до 14 звеньев. В качестве предварительного ортопедического лечения во всех случаях применялись миорелаксационные шины, а затем стабилизационные сроком на 2—4 мес, при конструировании которых использовались данные рентген-цефалометрического анализа гнатической части лица. При этом для мезоцефалического типа строения лицевого черепа резцовый штифт поднимался на 8,7±1,8 мм, а для брахицефалического — на 9,8±0,9 мм. Всем больным с выраженной гипертонией жевательных мышц и слабым ответом на предварительное лечение с использованием окклюзионной шины (14 человек) проводились инъекции ботулинического токсина типа, А по 300 ЕД суммарно (Диспорт) под контролем портативного электромиографа МИСТ за 2 нед до операции имплантации в жевательные, височные, латеральные и медиальные крыловидные мышцы; после введения назначали Эторикоксиб 90 мг однократно. Проводили одномоментную имплантацию с использованием 6—10 имплантатов Нобель Риплейс Груви/Спиди Груви на одной и/или обеих челюстях, и в этот же день фиксировались полимерные непосредственные имплантационные конструкции. Контрольные обследования проводили спустя 2 нед после операции, 2 и 4 мес с использованием ЭМГ-контроля. Спустя 5,5 мес после операции имплантации, до наложения и фиксации постоянных имплантационных конструкций зубных протезов, всем больным повторно проводили инъекции ботулинического токсина типа А. Через 2 нед после повторных инъекций проводили фиксацию постоянных имплантационных конструкций. Контрольное обследование проводили через 1 мес. Спустя 12—18 мес после протезирования проведено контрольное обследование всех больных. Полученные данные обработаны с использованием статистической программы SAS 9.4.

Результаты. Анализ отдаленных результатов имплантационного протезирования больных с бруксизмом по разработанному нами алгоритму показал высокое качество функциональности и эстетики конструкций. Значение суммарного показателя выживаемости имплантатов составило 97,8%, что соответствует таковому значению у пациентов, не имеющих бруксизма. Функциональные сколы керамической облицовки нами зарегистрированы у 9,4% звеньев протяженных имплантационных конструкций.

Вывод. Протезирование больных с бруксизмом имплантационными конструкциями большой протяженности требует большого арсенала диагностических и лечебных ресурсов. Его нужно проводить с обязательным последовательным предварительным лечением, в том числе с использованием стабилизационных окклюзионных шин. Снятие мышечной гипертонии и достижение стабильной окклюзии у данной группы больных является, безусловно, залогом успешного функционирования жевательно-речевого аппарата.