Современные подходы к изучению факторов риска инфицирования ВИЧ базируются на двух концепциях. Первая — эпидемиологическая, основанная на выявлении закономерностей распространения болезней по самым разнообразным критериям: генетическим, иммунологическим, половым, возрастным, территориальным, профессиональным. Согласно результатам исследований М. Адлера [1], повышенный риск ВИЧ-инфицирования в обществе сопряжен с массовой безработицей, трудовой миграцией, экономической неопределенностью. В работах отечественных ученых [2, 3] на первое место среди факторов ВИЧ-инфицирования поставлена массовая маргинализация потребителей инъекционных наркотиков и лиц, занимающихся проституцией. Результаты многочисленных исследований, посвященных изучению социального статуса ВИЧ-инфицированных, свидетельствуют, что для них характерны низкий уровень образования, социально-экономический статус, доход в родительской семье, а также социальное неблагополучие родителей, неполноценное медицинское обслуживание, отсутствие социальной поддержки [4—10].

Вторая концепция — психологическая, разрабатываемая в основном зарубежными учеными. Предметной областью исследования в данной концепции являются психологические, ситуативные и поведенческие факторы риска заражения ВИЧ. Значительное количество работ в этом направлении посвящено гомосексуальному поведению и поведению представителей маргинальных групп потребителей инъекционных наркотиков [11—13]. Ряд исследований [7, 14—16] направлен на изучение рисков сексуального поведения в отдельных этнических группах населения США, стран Африки и Азии. В единичных работах зарубежных ученых представлены отдельные факторы индивидуального риска инфицирования, обусловленные психофизиологическим и психологическим статусом человека. Так, в исследовании Г. Доненберга и М. Пао [17] в качестве поведенческого риска заражения выделяют склонность к спонтанному поведению. В работах Д. Кана и соавт., Л. Донхью и соавт. [18, 19], Т. Бентона и Д. Ифеджи [20] проанализирована роль импульсивности как фактора риска ВИЧ-инфицирования. Ж. Тубман и соавт. [21] доказали, что склонность человека к аффективному поведению провоцирует риск парентерального инфицирования. Имеются данные [10] о положительной связи повышенной сексуальной активности с ВИЧ-инфицированием. В отдельных работах отечественных исследователей [22] формирование рискованного поведения, обусловливающего риск ВИЧ-инфицирования, рассматривается как реакция на неконтролируемый стресс.

Таким образом, современные направления научных исследований, как правило, не затрагивают факторов психологического формирования сложных форм поведения, связанных с риском заражения ВИЧ. Кроме этого, практически отсутствуют исследования возможных поведенческих рисков заражения ВИЧ среди социально благополучных контингентов населения.

Цель исследования — выполнить сравнительный анализ психологического статуса ВИЧ-инфицированных и лиц, не склонных к рискованному поведению, на основании чего выявить маркеры поведенческого риска заражения ВИЧ.

В исследование включили ВИЧ-инфицированных мужчин (n=17) и женщин (n=17) в возрасте 28—45 лет, являющихся пациентами Центра СПИД Волгограда (1-я опытная группа). Данная группа была сформирована из числа лиц, заразившихся в результате добровольного полового акта или добровольного внутривенного введения наркотических веществ. Испытуемые этой группы не имели судимостей и не состояли на наркологическом учете. Время от момента подтверждения диагноза до момента тестирования не превышало 2 нед. 2-я опытная группа состояла из мужчин (n=38) и женщин (n=22) в возрасте 26—49 лет, отобранных из числа аспирантов и преподавателей Волгоградского государственного университета и Волгоградского государственного аграрного университета, характеризующихся минимальным поведенческим риском ВИЧ-инфицирования. Основанием для включения во 2-ю опытную группу являлось отсутствие у человека опыта потребления наркотиков, опыта коммерческого секса, наличие устойчивых семейных отношений, отсутствие опыта параллельных сексуальных отношений с двумя партнерами и более, отсутствие хронических и острых заболеваний, отсутствие поступков, нарушающих правовые, морально-этические нормы поведения. Индивидуальная характеристика человека составлялась на основании его самооценки, а также экспертного анонимного письменного опроса студентов, коллег по работе и сотрудников администрации вузов. Контрольная группа включала 230 человек (118 мужчин и 112 женщин) в возрасте 25—45 лет, студентов заочной формы обучения Волгоградского государственного университета и Волгоградского аграрного университета, отобранных методом случайной выборки. Исследование осуществлялось в октябре 2017 г. ВИЧ-инфицированные тестировались на базе Центра СПИД Волгограда во время плановых медицинских и психологических мероприятий. Студенты, аспиранты и преподаватели тестировались в удобное для них время по месту обучения и работы. Исследование выполнялось в соответствии с принципами Всеобщей декларации по биоэтике и правах человека, в части статей 4 (благо и вред), 5 (самостоятельность и индивидуальная ответственность), 6 (согласие) и 9 (неприкосновенность частной жизни и конфиденциальность). До начала исследования от всех участников было получено письменное информированное согласие. Психологический статус испытуемых определялся посредством оценки акцентуаций темперамента и характера (К. Леонгард), фрустрации (В.В. Бойко), раздражительности и обиды (А. Басс, А. Дарки), авантюрности (А. Чичин), поведенческой, социальной, профессиональной, экономической, политической активности и социальной деструктивности (Ю.А. Шатыр и др.), экстраверсии и нейротизма (Г. Айзенк) [23—26]. Исследование проводилось путем бланкового тестирования. Сравнительный анализ различий проявления показателей психотипа в группах наблюдения выполнялся методом Вилкоксона—Манна—Уитни, с расчетом средней арифметической (М) и ошибки средней арифметической (m). Для оценки выраженности и направленности связи исследуемых показателей рассчитывался коэффициент корреляции Спирмена. Формирование базы данных первичной информации и статистическая обработка результатов исследования производились в программах MS Excel 2007 (12.0.6611.1000) («Microsoft»), Statistica 6.0 («StatSoft Inc.», США).

Унифицированное бланковое тестирование позволило провести сравнительную оценку показателей психотипа, потенциально значимых для поведенческого риска заражения ВИЧ с учетом половой принадлежности испытуемых. При тестировании контрольной группы наблюдения выявлены отдельные различия между мужчинами и женщинами по ряду потенциальных показателей поведенческого риска ВИЧ-инфицирования. Имеющееся статистически значимое превалирование у женщин нейротизма, циклотимности, эмотивности, тревожности, гипертимности, ригидности и демонстративности, а у мужчин авантюрности соответствует традиционным представлениям о половой детерминированности данных черт личности. Это не может однозначно предопределять степень риска заражения ВИЧ в зависимости от пола человека.

Результаты тестирования опытных групп наблюдения свидетельствуют о наличии ряда психологических черт личности, преимущественно выраженных или в группе ВИЧ-инфицированных, или в группе лиц, не склонных к риску заражения ВИЧ (табл. 1).

Перед системным анализом полученных результатов необходимо дифференцировать исследуемые показатели на две группы: показатели, отражающие психологические черты личности, являющиеся статусным, базовым, трансситуативным элементом поведения, и показатели, характеризующиеся неустойчивостью проявления с течением времени и в различных обстоятельствах. К 1-й группе следует отнести прежде всего экстраверсию и нейротизм, акцентуации темперамента и характера, показатели авантюрности, социальной деструктивности, поведенческой активности.

Ко 2-й группе показателей психотипа необходимо отнести, во-первых, свойства личности, производные от поведенческой активности человека, в значительной степени развивающиеся в онтогенезе: социальную активность, профессиональную активность, экономическую активность, политическую активность, и во-вторых, показатели психоэмоционального состояния личности — фрустрацию, раздражительность, обиду, формируемые в ответ на чрезвычайные экзогенные воздействия.

Можно предположить, что преобладание значений фрустрации, раздражительности и обиды в группе ВИЧ-инфицированных, вероятнее всего, является следствием их заболевания. В то же время преобладание значений поведенческой и, как следствие, профессиональной активности в группе респондентов, характеризующихся отсутствием поведенческого риска, может являться фактором, превентивно препятствующим проявлению деструктивных действий, связанных с риском ВИЧ-инфицирования.

Превалирование таких черт личности, как социальная деструктивность и авантюрность, являющихся статусными элементами поведения, по всей видимости, обусловливает риск заражения ВИЧ, что подтверждают результаты выполненных исследований. Именно авантюрность характеризуется статистически значимым преобладанием в группе ВИЧ-инфицированных как мужчин (р=0,022), так и женщин (р=0,003) относительно лиц, не склонных к рискованному поведению. При этом характеристика авантюрности в полной мере отражает поведенческие риски ВИЧ-инфицирования: «…склонность личности к сомнительным, опасным, неоправданно рискованным действиям, предпринимаемым в расчете на случайный успех с мотивированной преимущественно потребностью в чувственном разнообразии, в ярких впечатлениях и острых ощущениях».

Анализируя проявления акцентуаций, следует отметить, что практически все акцентуации характера (демонстративность, застреваемость, педантичность, возбудимость) отличаются отсутствием выраженных различий в группах наблюдения, что свидетельствует о слабом влиянии социальных воздействий на поведенческий риск заражения ВИЧ. Напротив, по четырем из шести акцентуациям темперамента, в большей степени обусловленным физиологическими свойствами нервной системы, присутствуют статистически значимые различия между группами наблюдения. При этом для мужчин характерно превалирование дистимичности (р=0,02) в группе ВИЧ-инфицированных и преобладание экзальтированности (р=0,046) в группе респондентов, не склонных к рискованному поведению. У женщин наблюдается статистически значимое преобладание эмотивности (р=0,008) и циклотимности (р=0,025) в группе наблюдения, характеризующейся отсутствием поведенческого риска инфицирования, относительно группы ВИЧ-инфицированных респондентов.

Однако выделенные акцентуации требуют дополнительного анализа их возможной роли в формировании или предотвращении поведенческого риска заражения ВИЧ. Так, дистимичность, превалирующая в группе ВИЧ-инфицированных, проявляющаяся в флегматичности, подавленности настроения и заниженности самооценки, несмотря на свою первичную обусловленность физиологическими свойствами нервной системы, может быть психологическим следствием осмысления человеком своего ВИЧ-статуса. Экзальтированность, характерная для индивидов группы низкого поведенческого риска, видимо, является чертой личности, препятствующей риску ВИЧ-инфицирования за счет склонности к возвышенным чувствам, впечатлительности, привязанности к родственникам и друзьям. Эмотивность, в большей степени свойственная женщинам группы низкого поведенческого риска, также является фактором предотвращения риска заражения ВИЧ, проявляясь в эмоциональной отзывчивости, сопереживании, мягкосердечности и в предпочтении круга общения из близких людей. Циклотимность, характерная для женщин с низким поведенческим риском, по аналогии с экзальтированностью и эмотивностью наделяет человека повышенной эмоциональностью, что, видимо, и препятствует поведенческому риску ВИЧ-инфицирования.

Обобщение полученных результатов позволяет выделить психологические маркеры риска заражения ВИЧ. Прежде всего это повышенный уровень авантюрности и социальной деструктивности, а также пониженный уровень поведенческой активности, экзальтированности и эмотивности. С целью определения системности проявления исследуемых показателей риска заражения ВИЧ был предпринят корреляционный анализ связей между ними в группе ВИЧ-инфицированных испытуемых. В качестве основных переменных использовались авантюрность и социальная деструктивность как черты личности, имеющие максимальное превалирование у ВИЧ-инфицированных, относительно лиц, характеризующихся отсутствием поведенческого риска заражения ВИЧ (рис. 1, 2).

Представленные данные свидетельствуют о том, что для мужчин не характерно комплексное проявление психологических факторов поведенческого риска ВИЧ-инфицирования. Тем не менее выраженные прямые связи авантюрности с демонстративностью (р=0,006) и социальной деструктивности с возбудимостью (р=0,017) дополнительно характеризуют мужской психотип рискованного поведения.

Женский психотип, связанный с риском ВИЧ-инфицирования, напротив, отличается системным проявлением анализируемых показателей. Прежде всего здесь необходимо отметить статистически значимую взаимосвязь авантюрности и социальной деструктивности (р=0,032), являющихся основными психологическими маркерами рискованного поведения. Наличие положительных связей авантюрности с педантичностью (р=0,005) и возбудимостью (р=0,006), а социальной деструктивности — с педантичностью (р=0,036) и демонстративностью (р=0,013) позволяет обеспечить комплексную характеристику поведенческого риска заражения ВИЧ для женщин.

С целью определения границ потенциальной критичности величин выделенных маркеров поведенческого риска ВИЧ-инфицирования был предпринят расчет медиан для комплексно проявляемых показателей в группе ВИЧ-инфицированных испытуемых. Данная процедура обеспечивает дифференциацию континуума полученных результатов на две зоны значений, определяющих границы критических величин для каждого показателя поведенческого риска заражения ВИЧ. Контрольные величины показателей обусловленности рискованного поведения соответствуют диапазону от 50 по 100‰ включительно. Результаты расчета контрольных значений показателей риска ВИЧ инфицирования представлены в табл. 2.

В результате предпринятых исследований выполнен сравнительный анализ психологического статуса ВИЧ-инфицированных и лиц, не склонных к рискованному поведению. Выявлено, что авантюрность и социальная деструктивность являются чертами личности, статистически значимо выраженными в группе ВИЧ-инфицированных. Преобладание значений поведенческой и, как следствие, профессиональной активности в группе респондентов, характеризующихся отсутствием поведенческого риска, может являться фактором, превентивно препятствующим проявлению деструктивных действий, связанных с риском ВИЧ-инфицирования. При этом для мужчин характерно превалирование дистимичности в группе ВИЧ-инфицированных и преобладание экзальтированности в группе респондентов, не склонных к рискованному поведению. У женщин наблюдается преобладание эмотивности и циклотимности в группе наблюдения, характеризующейся отсутствием поведенческого риска инфицирования, относительно группы ВИЧ-инфицированных респондентов. Определено, что для мужчин не характерно комплексное проявление психологических факторов поведенческого риска ВИЧ-инфицирования. Женский психотип, связанный с риском ВИЧ-инфицирования, напротив, отличается системным проявлением анализируемых показателей. Здесь необходимо отметить значимую положительную взаимосвязь авантюрности и социальной деструктивности, являющихся основными психологическими маркерами рискованного поведения. Выраженная прямая связь авантюрности с педантичностью и возбудимостью, а социальной деструктивности — с педантичностью и демонстративностью позволяют обеспечить комплексную характеристику поведенческого риска заражения ВИЧ для женщин. С целью определения границ потенциальной критичности проявления величин выделенных маркеров поведенческого риска заражения ВИЧ были рассчитаны медианы для анализируемых показателей в группе ВИЧ-инфицированных испытуемых. По результатам расчета контрольных значений показателей риска ВИЧ-инфицирования составлена справочная таблица, отражающая специфику сочетания маркеров поведенческого риска с учетом пола человека.

Работа выполнена при финансовой поддержке РФФИ и Администрации Волгоградской области в рамках реализации Проекта № 17−16−34019 «Поведенческие риски инфицирования ВИЧ и парентеральными гепатитами в организованных контингентах учащейся молодежи».

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Участие авторов:

Концепция и дизайн исследования — А.М.

Сбор и обработка материала — О.К., И.У.

Редактирование — С.П.

Статистическая обработка данных — Н.Н.

Написание текста — Ю.Ш.