Дом-комод на Садовой-Кудринской, МХТ, усадьба Мелихово и дача в Ялте – рассказываем про значимые места для Антона Чехова

Приятелю Соломону Крамарову Чехов писал: «Ужасно полюбил Москву. Кто привыкнет к ней, тот не уедет из нее. Я навсегда москвич».

Антон Чехов, проведший детство и юность в Таганроге, переехал в Москву в 1879 году после поступления на медицинский факультет Московского университета. По его собственным словам, о факультетах он имел тогда слабое понятие и выбрал медицинский «не помню по каким соображениям, но в выборе потом не раскаялся». Тема медицины так или иначе появляется во многих его произведениях: врачи стали героями «Палаты №6», «Хирургии», «Анюты», «Случая из практики», «Попрыгуньи».

Легко предположить, что устами Чехова говорит герой повести «Скучная история», описывая воспоминания о месте учебы:

«Мрачные, давно не ремонтированные университетские ворота; скучающий дворник в тулупе, метла, кучи снега. На свежего мальчика, приехавшего из провинции и воображающего, что храм науки – в самом деле храм, такие ворота не могут произвести здорового впечатления. Вообще ветхость университетских построек, мрачность коридоров, копоть стен, недостаток света, унылый вид ступеней, вешалок и скамей в истории русского пессимизма занимают одно из первых мест на ряду причин предрасполагающих».

Надо заметить, что он описывает старые здания Московского университета. До переезда в 1897 году медицинского факультета на Девичье поле (Большую Пироговскую улицу) его строения занимали целый квартал между Моховой и Большой Никитской улицей, в том числе медицинский и клинический институты, анатомический и аптекарский корпуса, химическая лаборатория.

Места, где прошли ранние московские годы студента-медика, тоже не шибко располагали к радости. Семья спешно уехала из Таганрога из-за разорения бакалейной лавки отца – купца Павла Чехова. Первое время снимали подвальные комнаты на Трубной улице (бывшая Грачевка), где «через окна под потолком виднелись одни только пятки прохожих». Позже Чеховы – сам Антон Павлович, его отец, мать, младшие брат и сестра – переберутся в дом в Большом Головином переулке, а потом – на Большую Якиманку (всего же они сменят больше десятка квартир из-за нехватки денег). Впрочем, будущий писатель неизменно с остроумием описывал любые неудобства. Например, издателю Николаю Лейкину он писал про квартиру, арендуемую под кухмистерской:

«Я банкрот. Просто хоть в альфонсы нанимайся. Надо спать. Над моей головой идет пляс. Играет оркестр. Свадьба. В бельэтаже живет кухмистер, отдающий помещение под свадьбы и поминки. В обед поминки, ночью свадьба. Кто-то, стуча ногами, как лошадь, пробежал сейчас как раз над моей головой. Должно быть, шафер. Оркестр гремит. Ну чего ради? Чему обрадовались сдуру?»

Тем не менее учеба на медицинском факультете, где в то время преподавали светила – Николай Склифосовский и Григорий Захарьин, была важнейшей вехой в жизни Чехова. Сам писатель в автобиографии отметил, что занятия медицинскими науками имели серьезное влияние на его литературную деятельность:

«Они значительно раздвинули область моих наблюдений, обогатили меня знаниями, истинную цену которых для меня как для писателя может понять только тот, кто сам врач; они имели также и направляющее влияние, и, вероятно, благодаря близости к медицине, мне удалось избегнуть многих ошибок. Знакомство с естественными науками, научным методом всегда держало меня настороже, и я старался, где было возможно, соображаться с научными данными, а где невозможно – предпочитал не писать вовсе».

Однокурсник и друг Чехова знаменитый невропатолог Григорий Россолимо замечал, что тот был очень добросовестным студентом и, несмотря на отвлекавшие его с первых же курсов писательские дела, с полным успехом изучил медицинские науки, лекции, клиники и лаборатории посещал аккуратно.

После окончания Московского университета Чехов поработал земским врачом в Воскресенской земской больнице, а потом – в Звенигородской больнице.

«Работал он с любовью и добросовестно, как об этом гласят предания», – писал Россолимо.

«Душевное состояние больного всегда привлекало особенное внимание Антона Павловича, и наряду с обычными медикаментами он придавал огромное значение воздействию на психику больного со стороны врача и окружающей среды», – вспоминал заведующий Воскресенской земской больницы Павел Архангельский.

Уже прославившись как писатель, Чехов продолжал принимать пациентов в своей усадьбе Мелихово и даже будучи уже сильно больным туберкулезом – на даче в Ялте. Он часто не брал денег с неимущих пациентов. Более того, во время эпидемии холеры 1892 года сам искал деньги на организацию лазаретов для крестьян и договаривался с промышленниками о поставке дезинфицирующих средств.

Между тем уже на первом курсе университета начинаются первые литературные опыты: опубликованы короткие рассказы в журналах «Осколки», «Стрекоза», «Будильник» и газетах «Новое время» и «Русские ведомости». В 1884 году вышел сборник рассказов «Сказки Мельпомены». Редакция «Будильника» располагалась в доме Глебовых-Стрешневых на Большой Дмитровке, 7. (Можно дойти и посмотреть, как выглядит здание.) Сюда же свои первые рисунки сдавала будущая звезда русского модерна – архитектор Федор Шехтель под псевдонимом Финь-Шампань. Шехтель учился в Московском училище живописи, ваяния и зодчества вместе с Исааком Левитаном и братом Чехова – Николаем. С Левитаном и Шехтелем Антон Павлович потом крепко подружился. Шехтель оформлял второй сборник писателя – «Пестрые рассказы» – в 1886 году, а уже будучи именитым архитектором, перестраивал здание театра, который впоследствии будет носить имя писателя.

Чехов же постепенно втягивается в литературу и становится популярен. Как он позже будет говорить:

«Медицина – моя законная жена, а литература – любовница. Когда надоедает одна, я ночую у другой. Это хотя и беспорядочно, но зато не так скучно, да и к тому же от моего вероломства обе решительно ничего не теряют».

После работы земским врачом в Воскресенске и Звенигороде в 1886 году писатель наконец переезжает в место, годы в котором будет считать самыми радостными в жизни. Речь про дом на Садовой-Кудринской, 6/2, где писатель прожил вместе с сестрой и младшим братом до 1890 года (сейчас в нем располагается его музей). Маленький двухэтажный дом в стиле модерн 1873 года постройки сдал Чехову врач Яков Корнеев. Здание очень компактное и уже тогда было выкрашено в бордовый цвет, поэтому писатель прозвал его «комод». «Приходи в воскресенье вечером в “комод” – весело проведем время», – так он приглашал друзей в гости. Старший брат Александр писал: «У него не было отбоя от гостей. Редкий день проходил без того, чтобы у него не перебывало несколько человек». Также Чехов вел частную медицинскую практику, для чего использовал кабинет на первом этаже дома:

«Принимаю я ежедневно от 12 до 3 часов, для литераторов же мои двери открыты настежь день и нощь».

Дом в Москве на Садовой-Кудринской, 6, где жил А.П. Чехов в 1886-1890 гг., ныне Дом-музей А.П. Чехова

Фото М. Денисова. Mos.ru

Непременно сходите в дом-комод, не так давно открывшийся после реконструкции! Для чего? Хотя бы посмотреть на парадную лестницу, по которой братья ходили туда-сюда, чтобы рассмотреть хорошеньких подруг сестры Маши, ждавших ее в прихожей. Увидеть ранние фотографии Антона Павловича, симпатичного хитроглазого молодого человека, и удивиться, как далеки они от школьных представлений о писателе как о сухоньком благообразном господине в пенсне. Узнать, какой он был аккуратист: семья бережно сохранила его личные вещи – саквояж, белые воротнички и манжеты, медицинские инструменты, выдержавшие испытание временем (даже больше ста лет спустя). Посмотреть на личный кабинет и стол, где были написаны «Медведь», «Предложение», «Свадьба», «Иванов», «Каштанка» и «Дядя Ваня». Найти на одной из стен среди множества других картин и фото рисунок Федора Шехтеля – тот, как и Левитан, частенько заглядывал в гости к Чеховым. Кстати, изначально дом был обставлен мебелью, которой журнал в качестве гонорара расплатился с братом Николаем за его рисунки.

Из дома-комода на Садовой Чехов в 1890 году уехал в долгое дальнее путешествие (Сахалин, Гонконг, Сингапур и Цейлон), семья же перебралась в квартиру поменьше. По возвращении в Москву писатель поселился в крошечном двухэтажном флигеле на Малой Дмитровке, 29/4 (там сейчас выставочный зал). Позже он сменит еще несколько квартир, поживет у сестры в доходном доме купца Шешкова в Дегтярном переулке. Константин Станиславский описывал его скромное жилище так:

«Самый простой стол посреди комнаты, такая же чернильница, перо, карандаш, мягкий диван, несколько стульев, чемодан с книгами и записками. Это была обычная обстановка его импровизированного кабинета во время путешествия. Со временем комната пополнилась несколькими эскизами молодых художников, всегда талантливыми, новыми по направлению и простыми. Сюжеты этих картин в большинстве случаев тоже незамысловатые – русский пейзаж в духе Левитана: березки, речка, поле, помещичий дом. А.П. не любил рамок, и потому обыкновенно этюды прикреплялись к стене кнопками».

Дом Чехова на Малой Дмитровке, 29/4

Фото https://dic.academic.ru

Последним московским адресом писателя стал доходный дом Саблина в Леонтьевском переулке, где в то же время снимали квартиры Федор Шаляпин и Сергей Рахманинов. Летом 1904 года уже тяжелобольной писатель уедет в немецкий Баденвайлер, где и умрет.

Москва театральная

Первым театральным опытом Чехова стала пьеса «Иванов», которую он написал для Русского драматического театра Корша. Писатель как-то раскритиковал пьесу, шедшую у антрепренера Федора Корша, на что тот предложил написать ему произведение, которое сам Чехов сочтет достойным постановки. Так появился «Иванов», поставленный в 1887 году. Сейчас здание бывшего Театра Корша, построенное архитектором Михаилом Чичаговым в псевдорусском стиле на средства мецената Александра Бахрушина, занимает Театр наций.

Чехов же продолжил создавать пьесы, а вскоре появился театр, с которым тесно связана как драматургическая, так и частная жизнь писателя, – МХТ.

Константин Станиславский писал:

«Весной 1897 года зародился Московский Художественно-общедоступный театр. Пайщики набирались с большим трудом, так как новому делу не пророчили успеха. Антон Павлович откликнулся по первому призыву и вступил в число пайщиков».

Официально Станиславский и Владимир Немирович-Данченко основали Московский художественный театр в 1898 году. Именно в нем поставили легендарные пьесы Чехова, впоследствии прогремевшие по всему миру: «Чайка» (хотя писатель сначала ни в какую не хотел отдавать ее из-за неуспешной постановки в Санкт-Петербурге), «Дядя Ваня», «Три сестры» и «Вишневый сад».

Под новый театр меценат Савва Морозов арендовал здание в Камергерском переулке и поручил его реконструкцию Федору Шехтелю. Архитектор к тому моменту уже построил неоготический особняк жены Саввы – Зинаиды Морозовой (она также была председателем правления МХТ). Шехтель для реконструкции тесно работал с самими Станиславским и Немировичем-Данченко, он не только перестроил фасад в стиле модерн, но и оформил внутреннюю обстановку театра, в том числе занавес сцены с летящей чайкой – отсылка к произведению дорогого друга. Здание МХТ открылось в обновленном Шехтелем виде в 1902 году. Еще до этого, в 1898 году, Чехов увидел на репетиции «Чайки» в усадьбе Разумовских – Шереметевых актрису Ольгу Книппер, на которой женился три года спустя. Как вспоминала Зинаида Морозова:

«Между Антоном Павловичем и Ольгой Леонардовной была разительная разница: он – болезненный и уставший от жизни, она – довольная, веселая, как в деревне говорят – ядреная женщина, жизнерадостная».

Помещик и дачник

«Наконец-то я уйду от гостей», – говорил Чехов брату Александру о покупке небольшой усадьбы в подмосковном Мелихово (в ней сейчас находится музей писателя). Литератор прожил в Мелихово с 1892 по 1898 год, и, по воспоминаниям брата, был весьма воодушевлен сельской жизнью, обнаружив большую склонность к садоводству.

Музей-заповедник А.П. Чехова «Мелихово»

Фото https://travelclass.org

«Переселившись в Мелихово, брат ожил и весь окунулся в природу и в сельскую жизнь. У него был лес, были поля, был огород и был запущенный сад, были лошади, земледельческие орудия и коровы. Было над чем развернуться и поработать после душного города. Он стал пахать, сеять, сажать и выращивать», – вспоминал Александр.

В письмах Чехов даже стал подписываться как «помесчик». И рассказывал брату по приезде: «Розы я из Риги выписал, нарциссы сам садил. А теперь пойдем, я тебе покажу две лиственницы. Я их тоже выписал и посадил. Ничего, принялись. Осенью я выпишу и посажу штамбовый крыжовник».

Усадьба – собственно, деревянный одноэтажный дом, флигель для гостей, построенный по задумке Чехова, сад и пруд. Именно в Мелихово была написана «Чайка» и еще с четыре десятка произведений, а прототипом Нины Заречной выступила одна из приятельниц сестры Антона Павловича.

В 1898 году у писателя обострился туберкулез, поэтому имение он продал, чтобы перебраться на юг в более мягкий климат. К этому времени он продал права на свои книги издателю Адольфу Марксу за 75 000 рублей и смог купить участок земли в Ялте, чтобы построить там дачу. После этого писатель большую часть времени жил в Крыму вместе с матерью и сестрой, только иногда приезжая на премьеры спектаклей в Москву. Именно здесь были созданы «Три сестры», «Вишневый сад», «Дама с собачкой».

Спроектировал ялтинский дом (в нем тоже находится чеховский музей) молодой архитектор Лев Шаповалов, с которым писатель познакомился случайно. На тот момент Чехов снимал квартиру в доме Капитолины Иловайской. Шаповалов же приехал в Ялту отдохнуть после того, как на него свалились сразу два крупных проекта – здания Московской консерватории и Курского вокзала. Архитектор частенько захаживал в книжную лавку книготорговца Синани на набережной. И тот как-то подвел его к «высокому, худощавому человеку в пенсне, который, стоя у прилавка, просматривал только что полученные книжные новинки». Это был Чехов, с которым Шаповалов с тех пор стал прогуливаться и беседовать. И однажды писатель попросил построить ему дом, который «должен быть очень скромным, простым, уютным и удобным»; участок же представлял собой «голый виноградник, спускавшийся к речке Учан-Су». Уже зимой 1899 года началось строительство и было закончено через 10 месяцев. Сам же Чехов все это время благоустраивал сад – каждое дерево посажено его собственными руками. Дом назовут Белой Дачей за выкрашенные в белый цвет стены. На даче гостили Максим Горький, Владимир Короленко, Сергей Рахманинов, Федор Шаляпин, Иван Бунин, Исаак Левитан.

По воспоминаниям Шаповалова, в этом доме «смех, шутки, остроты, нескончаемые беседы о литературе и искусстве затягивались до глубокой ночи».

Примечательно, что когда к Чехову в Ялту приехал Левитан, то он обратил внимание на впадину, нарочито сделанную на камине архитектором, и сказал, что найдет, как ее использовать. Как-то вечером Чехов посетовал, что ему тяжело жить вдали от среднерусских пейзажей, на что Левитан попросил принести ему картон, который расположил в каминной впадине, и нарисовал на нем картину «Сумерки. Стога» (ныне хранится в Третьяковской галерее), чтобы они напоминали писателю родные места.