Необходимо отметить, что специальность, которой мы посвятили свой обзор, в Российской Федерации (РФ) достаточно уникальна. Во многих странах анестезиологи занимаются только обеспечением анестезиологического пособия, а интенсивной терапией — врачи профильных специальностей, в других подобные функции разделены между анестезиологами, реаниматологами и (в ряде стран) — специалистами респираторной терапии. В противоположность этому в РФ врачи анестезиологи-реаниматологи имеют более широкий перечень профессиональных компетенций, основанных на большем объеме знаний и практических навыков, что по всей вероятности усиливает как физическую, так и эмоциональную нагрузку. Исследовательские работы, посвященные феномену «профессионального выгорания» у анестезиологов-реаниматологов в Советском Союзе, а в дальнейшем в РФ, также достаточно уникальны в силу специфики анализируемого вида деятельности.

Термин «выгорание» (burn-out, анг. — прекращение горения) впервые предложен американским психологом Г. Фрейденбергером [1] в 1974 г. для описания разочарования в выполняемой работе у сотрудников психиатрических учреждений. Установлено, что чем дольше персонал работает в психиатрических учреждениях, тем меньше нравится общение с больными, тем в меньшей мере сотрудники ощущают себя успешно работающими, и их отношение к больным становится менее чутким. По Г. Фрейденбергеру, «выгорание» представляет собой «угасание мотивации и снижение активности на рабочем месте». Потеря интереса к работе — самое яркое проявление «выгорания».

В дальнейшем синдром эмоционального выгорания получил второе, идентичное по смыслу название — синдром профессионального выгорания (СПВ), которое встречается в литературе также часто. По Международной классификации болезней (МКБ-10) он отнесен к рубрике Z73.0, включающей синдромы, обусловленные трудностями поддержания нормального образа жизни и характеризующиеся как «переутомление» [2].

По мнению К. Маслач [3], одной из основоположников теории, описывающей данное явление, профессиональное выгорание — это эмоциональное истощение, возникшее вследствие стресса межличностного взаимодействия, утрата позитивных чувств, сострадания и уважения к пациентам. Дальнейшее развитие синдрома может привести к формальному, лишенному чувства сопереживания пациентам профессиональному поведению, и в итоге к ухудшению качества медицинской помощи.

Как заметил М. Burisch [4], «тот, кто выгорает, когда-то должен был загореться». В случае возникновения несоответствия между собственным вкладом и полученным или ожидаемым вознаграждением появляются первые симптомы выгорания. Эмоциональное выгорание — это сложный психофизиологический феномен, который определяется как эмоциональное, умственное и физическое истощение, возникающее вследствие продолжительной эмоциональной нагрузки и воздействия стрессогенных условий профессиональной деятельности [5—7].

Одним из первых отечественных исследователей, который вплотную занялся проблемой «выгорания», является В.В. Бойко. По его мнению [8], эмоциональное выгорание определяется как выработанный личностью механизм психологической защиты в форме полного или частичного исключения эмоций (понижения их энергетики) в ответ на психотравмирующие воздействия.

Анестезиология и реаниматология считаются медицинскими специальностями с высокой степенью риска развития СПВ. Исследования W. Blikbern показали, что эмоциональное истощение у сотрудников отделений анестезиологии и реанимации наблюдается в 7 раз чаще, чем у врачей других специальностей. По данным J. Silverstein, частота суицидов и суицидальных попыток у врачей отделений реанимации и интенсивной терапии (ОРИТ) по статистике занимает 2-е место после психиатров. Самая распространенная соматическая патология — это заболевания сердечно-сосудистой системы. По данным исследований А.П. Зильбер, частота ишемической болезни сердца (ИБС) у анестезиологов-реаниматологов в 4 раза выше, чем у врачей других специальностей [9—11].

Несмотря на кажущуюся явную негативность СПВ, некоторые исследователи считают его неоднозначным явлением. По их мнению, наряду с негативным влиянием на эффективность и здоровье профессионалов СПВ играет и защитную роль, спасая специалиста от дальнейшего эмоционального истощения. Таким образом, у описываемого синдрома имеют место как негативные, так и приспособительные механизмы [1, 3].

Следовательно, СПВ — это эмоционально-волевая деформация специалиста, вызванная особенностями трудового процесса.

К большому сожалению, статистически значимых данных, отражающих реальную картину распространенности СПВ среди врачей анестезиологов-реаниматологов, нет ни в зарубежной, ни в отечественной литературе. Имеются отдельные описания исследований, охватывающих некоторые регионы РФ и включающие, как правило, не более 200 респондентов.

Так, эмоциональное выгорание, по данным К. Маслач, у анестезиологов-реаниматологов наблюдается в 47,2—64,7% случаев, по данным В.В. Бойко — в 44,6—62% (сильная корреляция) [2, 12, 13]. Синдром эмоционального выгорания встречается у 37,9—40% врачей в степени, достаточной для нарушения личного благополучия и профессиональной деятельности [13, 14].

В исследованиях, проведенных В.А. Мазурок [15], проанализированы структура и степень выраженности отдельных компонентов СПВ в двух группах врачей анестезиологов-реаниматологов со стажем профессиональной деятельности до 13 и более 13 лет. Так, «психическое выгорание» выявлено у 14,95±1,08 и 15,02±1% респондентов 1-й и 2-й групп соответственно; эмоциональное истощение — у 12,44±0,83 и 9,45±0,66%; редукция личных достижений — у 31,63±0,67 и 33,30±0,74% соответственно.

По данным П.И. Миронова и Н.В. Асафьевой, СПВ на различных стадиях своего развития выявляется примерно у 80% медицинских сестер отделений интенсивной терапии и менее чем у 50% врачей анестезиологов-реаниматологов. Статистически значимо более выраженные формы СПВ формируются у медицинских сестер ОРИТ. Средний возраст врачей, имеющих СПВ, составляет 44,3±3,1 года. Возраст и профессиональный стаж статистически значимо влияют на развитие СПВ только у врачей анестезиологов-реаниматологов, но не у среднего медперсонала ОРИТ [16]. С.И. Уткина и соавт. [17] установили, что в возрасте до 35 лет у анестезиологов-реаниматологов сложившийся СПВ встречается в 44,4% случаев. У 50% врачей 36—55 лет сформировалась 2-я фаза синдрома (резистенция), и они потенциально могут оказаться в фазе истощения (эмоциональная и личностная отстраненность, отсутствие способности к сосредоточению, наличие психосоматических и вегетативных расстройств).

В работах А.Ю. Ловчева и соавт. [18] свойственная СПВ так называемая алекситимия — психологическая характеристика личности, включающая затруднение в определении и описании собственных эмоций, выявлена у 82% анестезиологов и только у 57% хирургов. Это состояние может рассматриваться как фактор риска заболеваний сердечно-сосудистой системы, желудочно-кишечного тракта. Авторы обследовали 122 врачей анестезиологов-реаниматологов и 114 врачей-хирургов (группа сравнения), разделив их на три группы в зависимости от стажа работы: 1-я — до 5 лет, 2-я — от 5 до 10 лет и 3-я — более 10 лет. Анализ результатов анкетного опроса установил, что СПВ имелся у 80,3% анестезиологов-реаниматологов и у 45,6% хирургов. Стадия деперсонализации отмечена у 40,8% врачей анестезиологов-реаниматологов, стадия редукции личностных достижений — у 38,8%, эмоционального истощения — у 20,4% респондентов. У респондентов группы сравнения достоверных различий по частоте встречаемости стадий СПВ не выявлено: стадия эмоционального истощения отмечена у 20,7%, деперсонализации — у 16%, редукции личностных достижений — у 16% хирургов [19].

Наличие СПВ установлено у 80,6% анестезиологов-реаниматологов, реже у мужчин (78,2%), чем у женщин (90%). При этом СПВ четко коррелировал со стажем работы: у врачей со стажем работы до 5 лет он наблюдался в 12%, от 5 до 10 лет — в 63,6%, более 10 лет — в 77,5% случаев. Практически почти 50% врачей со стажем работы до 10 лет и большинство врачей со стажем более 10 лет находятся в стадии дезадаптации и нуждаются в психологической помощи, однако при анкетировании на нее согласились только 7,6% респондентов [18—20].

По данным этих же авторов, распространенность СПВ во многом зависит от степени урбанизации региона. Так, признаки, характерные для различных стадий СПВ, отмечены у 60,3% врачей анестезиологов-реаниматологов Санкт-Петербурга, у 53,2% врачей анестезиологов-реаниматологов Рязани, у 46,4% врачей анестезиологов-реаниматологов Архангельска [21].

Определенные результаты распространенности СПВ получены и в исследованиях Ю.А. Парфенова и соавт. [22]. Частота динамических компонентов СПВ в общей выборке врачей анестезиологов-реаниматологов по опроснику В.В. Бойко показала наличие фазы истощения у 18% врачей, фазы напряжения — у 23% и фазы резистенции — у 31%.

Результаты исследования Г.И. Постернак и соавт. [23] продемонстрировали, что эмоциональное истощение выявляется у 66,7% врачей, работающих со взрослым населением, и у 44,4% врачей-неонатологов, деперсонализация — у 66,7 и 50% обследованных соответственно. Полученные данные, по мнению авторов, объясняются большей долей специалистов женского пола в структуре кадрового состава, которые более эмоционально относятся к проблемам пациентов. Редукция достижений отмечена у 44% анестезиологов-реаниматологов и у 77,8% врачей-неонатологов, что объясняется большей долей врачей со стажем работы до 5 лет. Эмоциональное истощение и деперсонализация выявлены у 40% хирургов и выражены не так ярко, как у анестезиологов-реаниматологов.

Аналогичные данные представлены и в работе наших коллег из Белоруссии А.Е. Кулагина и соавт. [24], которые отмечают наличие достоверной связи между профессиональной деятельностью и уровнем эмоционального выгорания врачей анестезиологов-реаниматологов. Симптом эмоционального выгорания выявлен у 77,3% обследованных врачей (по данным российских авторов у 80,3%). В структуре синдрома преобладает фаза резистентности (до 60% всех случаев) и проявляется неадекватным избирательным реагированием и экономией эмоций на фоне редукции профессиональных обязанностей. Фаза истощения отмечена в среднем в 42,5% случаев, проявляется эмоциональным дефицитом и личностной отстраненностью специалиста. Фаза напряжения (26,7%) в основном проявляется переживанием психотравмирующих обстоятельств.

Высокие показатели распространенности СПВ среди врачей анестезиологов-реаниматологов Санкт-Петербурга отмечены и в работе В.Ю. Рыбникова и соавт. [25]. При обследовании 276 человек в возрасте от 22 до 70 лет высокий уровень эмоционального истощения, деперсонализации и редукции персональных достижений выявлены у 12,47 и 32,4% респондентов соответственно.

В результатах исследования О.А. Кузнецовой [26] указано, что у 8% обследованных специалистов отмечаются высокие показатели по всем шкалам СПВ. Еще у 3% врачей анестезиологов-реаниматологов выявляется высокий уровень эмоционального истощения и деперсонализации, а у 14% выявлен высокий уровень развития эмоционального истощения и редукции персональных достижений.

Небольшое исследование, проведенное В.В. Петренко [27], показало, что СПВ встречается не только среди врачей со стажем, но и у молодых специалистов. В сформированном виде СПВ у врачей представлен чаще всего (60%) неадекватным эмоциональным реагированием, реже (30%) — тяжелыми переживаниями психотравмирующих обстоятельств, у 20% отмечались редукция профессиональных обязанностей, эмоциональный дефицит и отстраненность. У 22% молодых специалистов на момент опроса уже сформирована эмоциональная отстраненность, 11% испытывали эмоциональный дефицит, эмоционально-нравственную дезориентацию с редукцией профессиональных обязанностей или неадекватное, избирательное эмоциональное реагирование.

В работе наших красноярских коллег обращается внимание, что у 68% респондентов отмечен средний индекс профессионального выгорания, что говорит о неблагоприятной тенденции к возможному развитию СПВ. При этом у 2% респондентов отмечается высокий интегральный индекс профессионального выгорания, а у 30% — низкий [28].

Все приведенные результаты исследований полностью совпадают с нашими собственными наблюдениями. Так, проведенные нами исследования распространенности СПВ среди врачей анестезиологов-реаниматологов Прибайкальского региона показали, что средний и высокий уровень эмоционального истощения выявлен у 47,7 и 43,1% анкетируемых. Деперсонализация, как одно из проявлений СПВ, имела высокий уровень проявления у 93,1% врачей и преобладала в группах от 30 до 40 лет. Редукция личных достижений среднего и низкого уровня встречалась у 45,4 и 36,9% респондентов соответственно [29, 30].

Следует также отметить, что проблема СПВ свойственна не только врачам анестезиологам-реаниматологам, но и всему персоналу ОРИТ. Данные заключения подтверждаются результатами исследования Е.Ю. Юсуповой и соавт. [31]. Результаты анкетирования 150 врачей анестезиологов-реаниматологов и 150 медицинских сестер показали, что высокий уровень эмоционального истощения имеют 32% врачей и 16,7% медицинских сестер. Деперсонализация высокого уровня отмечена у 30,6% врачей и 24,6% медицинских сестер ОРИТ, а редукция личностных достижений — у 7,3 и 10% соответственно. У большинства врачей и среднего медицинского персонала степень «деперсонализации» находится на среднем уровне, а профессиональная успешность выше у среднего медицинского персонала [16].

В исследованиях Н.Г. Петровой и соавт. [32] в отличие от приведенных выше данных П.И. Миронова [16] отмечена высокая связь частоты проявлений СПВ со стажем работы среднего медицинского персонала в ОРИТ. При стаже от 5 до 20 лет в 57,1% случаев отмечалась низкая степень выгорания, в 35,7% — средняя, в 7,2% — высокая. При стаже более 20 лет в 33,3% случаев степень выраженности СПВ была средней; в 16,7% — высокой, а в 50% — крайне высокой.

Представленные данные убедительно показывают важность проблемы СПВ и согласуются с данными зарубежных исследователей, что от 25 до 60% врачей могут находиться на разных этапах развития синдрома [33].

Для диагностики и выявления СПВ наиболее часто используют несколько тестов.

1. Опросник «Синдром эмоционального выгорания», предложенный В.В. Бойко [34]. Данная методика дает подробную картину СПВ, позволяет увидеть его ведущие симптомы. Оперируя смысловым содержанием и количественными показателями, подсчитанными для разных фаз выгорания, можно дать объемную характеристику психологического состояния исследуемого. Интерпретацию результатов проводят по 3 фазам: напряжение, сопротивление (или резистенция) и истощение. Испытуемым предлагается 84 утверждения, и по каждому они высказывают свое мнение.

2. Вариант Maslach Bumout Inventor (MBI) для медицинских работников в адаптации Н.Е. Водопьяновой [5]. Опросник «Профессиональное (эмоциональное) выгорание» разработан на основе трехфакторной модели К. Маслач и С. Джексон и адаптирован Н.Е. Водопьяновой и Е.С. Старченковой. Методика позволяет диагностировать «эмоциональное истощение», «деперсонализацию» и «профессиональные достижения». Тест содержит 22 утверждения о чувствах и переживаниях, связанных с рабочей деятельностью. О наличии высокого уровня выгорания свидетельствуют высокие оценки по субшкалам «эмоциональное истощение» и «деперсонализация» и низкие — по шкале «профессиональная эффективность» (редукция персональных достижений). Проводя обследование, следует учитывать конкретные значения субшкал (факторы), которые имеют возрастные и гендерные особенности.

3. Методика психологической диагностики профессионального «выгорания» в «помогающих» профессиях, разработанная В.А. Винокур [35]. Опросник «Отношение к работе и профессиональное выгорание» содержит 137 утверждений, отражающих определенные эмоциональные реакции и стили отношения к своим обязанностям у представителей «помогающих» профессий в процессе развития выгорания. Степень согласия с каждым из этих утверждений оценивается испытуемыми по 10-балльной шкале. Все утверждения опросника объединены в 9 шкал, соответствующих концептуальным представлениям об основных компонентах СПВ:

1. Эмоциональное истощение.

2. hапряженность в работе.

3. Снижение удовлетворенности работой и оценки ее значимости.

4. Профессиональный перфекционизм.

5. Общая самооценка.

6. Самооценка качества работы.

7. Помощь и психологическая поддержка коллег в работе.

8. Профессиональное развитие и самоусовершенствование.

9. Состояние здоровья и общая адаптация.

Кроме указанных тестов, исследования часто дополняют другими психологическими тестами, отражающими как личностные характеристики респондентов, так различные социально-психологические аспекты их трудовой и общественной жизни [15, 19, 22, 25, 26, 28]. К подобным тестам можно отнести следующие: методика интегральной диагностики и коррекции профессионального стресса (ИДИКС), разработанная А.Б. Леоновой; методика диагностики склонности к отклоняющемуся поведению (В.Г. Белов, 2007), методика оценки агрессивности Э. Вагнера (Т.Н. Курбатова, 2001); медико-социологическая шкала «Уровень социальной фрустрированности» (Б.Д. Карвасарский и соавт., 1999), интегративный тест тревожности (А.П. Бизюк и соавт., 2005); «Опросник депрессивности» (Г.С. Никифоров, 2001); «Многофакторный опросник астении» (Б.Д. Карвасарский и соавт., 1999); «Стандартизованный многофакторный метод исследования личности» (Л.Н. Собчик, 2000); опросник «Индикатор стратегий преодоления стресса» (Л.И. Вассерман и соавт., 2010); «Опросник для изучения копинг-поведения» (Н.А. Сирота, 1994); «Личностный дифференциал» (Е.Ф. Бажин, А.М. Эткинд, 1984) и др.

Наиболее часто СПВ рассматривается как трехмерная конструкция, включающая эмоциональное истощение, деперсонализацию и редуцирование личных достижений [3, 5].

Эмоциональное истощение — основная составляющая профессионального выгорания, проявляющаяся в переживаниях сниженного эмоционального тонуса, утрате интереса к окружающему или эмоциональном перенасыщении, а также в агрессивных реакциях, вспышках гнева, появлении симптомов депрессии. Деперсонализация проявляется в деформации (обезличивание) отношений с другими людьми: повышении зависимости от других или, напротив, негативизма, циничности установок и чувств по отношению к реципиентам (пациентам, подчиненным, ученикам). Редуцирование личных достижений проявляется в тенденции к негативному оцениванию себя, снижении значимости собственных достижений, в ограничении своих возможностей, негативизме относительно служебных обязанностей, снижении самооценки и профессиональной мотивации, редуцировании собственного достоинства, снятии с себя ответственности или отстранении («уходу») от обязанностей по отношению к другим [36].

Среди причин, которые приводят к развитию СПВ, выделяют несколько факторов, но при этом ключевым компонентом развития СПВ является стресс на рабочем месте, несоответствие между личностью и предъявляемыми ей требованиями [37].

Так, по результатам исследования А.Ю. Ловчева и соавт. [20], подавляющее большинство (96,9%) врачей в числе причин профессионально обусловленного стресса поставили на 1-е место группу факторов повышенной напряженности труда.

Высокая напряженность труда как причина СПВ отмечается также и М.В. Кореховой и соавт. [38]. Субъективные ощущения переутомления или несоответствия своих возможностей и резервов организма производственным нагрузкам отметили от 59,4 до 65,2% анестезиологов-реаниматологов. При этом дополнительным фактором риска формирования СПВ может быть низкий уровень оплаты труда, на который указали 85,2—91,7% респондентов. Авторы отметили, что появление основных симптомов СПВ у анестезиологов-реаниматологов ассоциировано со стажем работы. При стаже до 5 лет преобладает снижение общей самооценки; от 5 до 10 лет — снижение самооценки качества работы, нарушение здоровья и общей адаптации; больше 10 лет — снижение удовлетворенности работой и оценки ее значимости, замедление профессионального развития и самоусовершенствования, нарушение здоровья и общей адаптации.

В 1982 г. B. Perlman и E. Hartman [24, 39] выделили три группы переменных, оказывающих определенное влияние на развитие СПВ в профессиях типа человек—человек: личностные, ролевые и организационные.

Личностные факторы — экстраверсия/интроверсия; реактивность; пол; возраст; авторитаризм; самоуважение; трудоголизм; поведенческая реакция на стресс по типу, А (предпочитаемые человеком стратегии преодоления кризисных ситуаций); уровень эмпатии; мотивация, степень удовлетворенности профессией и профессиональным ростом; стаж и др.

Ролевые факторы — ролевые конфликты; ролевая неопределенность.

Организационные факторы — время, затрачиваемое на работу; неопределенное (или трудно измеримое) содержание труда; работа, требующая исключительной продуктивности и постоянного повышения профессионализма; работа, требующая соответствующей подготовки (тренировки); неопределенность или недостаток ответственности; характер руководства, не соответствующий содержанию работы, и т. д.

Однако А.Г. Абрумова и соавт. [8] предлагают не отождествлять эффект выгорания и профессиональные стрессы, рассматривая профессиональное выгорание не как разновидность стресса, а как результат влияния комплекса стрессогенных факторов.

Кроме указанных причин также выделяют следующие:

— ошибочные ожидания, которые не соответствуют ситуации действительности;

— специфика работы и эмоциональные перегрузки от большого количества контактов с людьми, напряженного характера этих контактов;

— негативное организационное поведение, оказывающее влияние и на профессионала, и на организацию в целом;

— столкновение высокой мотивации и идеалистических установок с неблагоприятной рабочей обстановкой при использовании неадекватных способов борьбы со стрессом;

— фрустрированные ожидания и цели специалиста;

— личностные особенности в виде нарциссического расстройства личности;

— тип личности «чувствующий»;

— высокая мотивированность личности на выполнение того или иного вида деятельности, включая профессиональную;

— дисбаланс нормального профессионального развития;

— полное или частичное исключение эмоций (понижение их энергетики) в ответ на избранные психотравмирующие воздействия и прочее.

В 1988 г. S. Kahill [40] выделил 5 ключевых групп симптомов, характерных для СПВ:

1. Физические симптомы (усталость, физическое утомление, истощение, расстройства сна и специфические соматические проблемы).

2. Эмоциональные симптомы (раздражительность, тревога, депрессия, чувство вины, ощущение безнадежности).

3. Поведенческие симптомы (агрессивность, черствость, пессимизм, цинизм, зависимости от психоактивных веществ).

4. Симптомы, связанные с работой (прогулы, плохое качество работы, опоздания, злоупотребление рабочими перерывами).

5. Симптомы в межличностных отношениях (формальность отношений, отстраненность от клиентов, коллег, дегуманизация).

Следует отметить, что СПВ развивается постепенно. M. Burish [41] выделяет ряд фаз развития синдрома:

1. Предупреждающая фаза, которая характеризуется чрезмерным участием, повышенной активностью, отказом от потребностей, не связанных с работой, ограничением социальных контактов.

2. Фаза снижения уровня собственного участия, для которого характерно снижение уровня интереса по отношению к сотрудникам, и клиентам, что связано с потерей положительного восприятия других людей, переходом от помощи к контролю, приписыванием ответственности за свои неудачи другим.

3. Фаза эмоциональных реакций: депрессия, которая проявляется постоянным чувством вины, снижением самооценки; безосновательными страхами, лабильностью настроения, апатией.

4. Фаза деструктивного поведения: сфера умственной деятельности характеризуется снижением концентрации внимания, отсутствием способности выполнять сложные задания, ригидностью мышления, отсутствием воображения.

На основании изучения динамики функционирования нейрогуморальных систем, психофизиологического, психологического и психосоциальных профилей личности у анестезиологов-реаниматолов с различным стажем работы по специальности Л.А. Мальцева и соавт. [43] выделяют четыре периода развития СПВ:

— 1-й период — вхождение в специальность (врачи-интерны);

— 2-й период — стойкая адаптированность с элементами нерациональности в ответных реакциях на сложные профессиональные воздействия (врачи со стажем до 10 лет);

— 3-й период — дезадаптация (врачи со стажем от 10 до 20 лет);

— 4-й период — формирование СПВ у врачей со стажем 20 лет и более, которое протекает по трем вариантам:

1) сглаживание перенапряжения механизмов регуляции адаптационных систем, характерных для 3-го периода (5% случаев);

2) характерны изменения 3-го периода (29%);

3) углубление неблагоприятных нарушений, установленных в 3-м периоде (86%); хронический стресс повышает острый стрессогенный эффект ситуационной реакции, истощает адаптационно-защитные механизмы в своем тотальном проявлении; развивающийся синдром истощения в сочетании с психовегетативными и психосоматическими нарушениями, деперсонизацией, эмоциональным дефицитом и отчуждением, приводит к фрустрации фундаментальных личностных потребностей [42, 43].

Социальная опасность профессиональной деформации заключается в том, что под действием внешних и внутренних факторов профессиональной деятельности у человека формируется специфический профессиональный тип личности, происходят изменения в ее структуре. Для примера можно говорить об утрате профессиональной идентичности, которая приводит к равнодушию в отношении профессиональных норм и обязанностей, а также о замещении профессиональных ценностей и морали ценностями и целями другой сферы [36].

Эти данные подтверждают представление о сложной структуре процесса психологической адаптации к стрессогенным условиям профессиональной деятельности, о его волнообразном, фазовом характере. На разных этапах этого процесса могут формироваться и развиваться как защитно-психологические компоненты «психического выгорания», так и позитивные профессионально значимые личностные качества врача [44].

Безусловно, проблема развития и формирования СПВ у врачей-анестезиологов-реаниматологов является многофакторной, и соответственно вопросы о способах ее профилактики не могут иметь единого решения. Следует подчеркнуть, что профессиональная дезадаптация анестезиологов-реаниматологов детерминирована не стажем работы, а эффективностью личностных стратегий преодоления стрессов. Предотвратить развитие СПВ можно посредством обучения конструктивным копинг-стратегиям.

Финансирование. Исследование не имело спонсорской поддержки.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Для корреспонденции: Нетёсин Евгений Станиславович, канд. мед. наук, доц. каф. анестезиологии и реаниматологии Иркутской государственной медицинской академии последипломного образования Минздрава России, 664049, Иркутск. E-mail: jeinnet@mail.ru