M.L. Eisenberg и соавт., США

Были проанализированы 2690 мужчин, которые участвовали в 5037 свежих циклах ВРТ. У 27% мужчин имелся как минимум один диагноз. У пациентов с болезнями нервной системы частота наступления беременности в среднем была ниже (23% против 30%), как и частота родов живым плодом (15% против 23%), в сравнении с контрольной группой. Более низкая частота оплодотворения также наблюдалась у мужчин с заболеваниями дыхательной системы (61% против 64%) и скелетно-мышечной системы (61% против 64%) в сравнении с контролем. Более того, у мужчин с эндокринными нарушениями рождались дети с меньшей массой тела (2970 г против 3210 г) в сравнении с контролем. У пациентов с психическими заболеваниями дети рождались на более раннем сроке (36,5 нед против 38,0 нед).

M.T. Connell и соавт., США

В данном ретроспективном когортном исследовании было проанализировано 3326 свежих циклов ВРТ: в 647 циклах в качестве триггера применялся аГнРГ, в 2679 циклах — чХГ. Частота родов живым плодом негативно коррелировала с уровнем прогестерона как в циклах с чХГ (отношение шансов — ОШ — 0,62), так и в циклах с аГнРГ (ОШ 0,56). Эффект прогестерона был одинаково неблагоприятным в отношении частоты родов живым плодом в обеих когортах. Уровень прогестерона ≥2 нг/мл встречался чаще в циклах с аГнРГ в сравнении с чХГ (5,5% против 3,1%) и был негативно связан с частотой родов живым плодом как в циклах с чХГ (ОШ 0,28), так и с аГнРГ (ОШ 0,35). При высокой концентрации прогестерона частота родов живым плодом была низкой и сопоставимой между группами (5,9% для чХГ против 14,2% для аГнРГ).

N. Miller и соавт., Израиль

Было проанализировано 678 циклов, из которых в 595 применялось только ИКСИ (88%), а в 83 (12%) — ИКСИ совместно с ионофором кальция. Не было выявлено различий в частоте врожденных пороков развития плода между группами как при одноплодных, так и при многоплодных беременностях. Более того, не было выявлено значимых различий между видом порока (хромосомная аберрация или структурная аномалия) и пораженным органом (сердце, органы мочеполовой системы, конечности). Также были получены схожие результаты относительно массы тела при рождении, срока родоразрешения и полом плода как в одноплодных, так и в многоплодных беременностях. Активация ооцитов ионофором кальция должна рассматриваться в случае неуспеха или низкой частоты оплодотворения в цикле ИКСИ.

Hey-Joo Kang и соавт., США

Сравнивались исходы ЭКО при криопереносе бластоцист, идентифицированных как эуплоидные, по результатам ПГС, и бластоцист без предшествующей биопсии. Среди пациенток ≤37 лет не было выявлено различий по частоте наступления беременности и родов живым плодом при переносе одного (ОШ 1,20 и 1,21) и двух эмбрионов (ОШ 1,09 и 0,87) между группами, как и в частоте наступления биохимической беременности и выкидыша. В группе пациенток старше 37 лет частота наступления беременности и родов живым плодом были выше при переносе одного (ОШ 3,86 и 8,2) и двух эмбрионов (ОШ 9,91 и 8,67) в группе с предварительно проведенным ПГС. Частота биохимической беременности и выкидыша была схожей в данной группе женщин. Однако в расчете на один цикл указанное преимущество ПГС не сохранялось.

H. Balakier и соавт., Канада

Всего в 1055 (43,2%) эмбрионах из 2441 изученных при помощи системы Embryoscope были обнаружены многоядерные бластомеры на стадии двух клеток. Частота данной аномалии значимо сокращалась к 4-клеточной стадии (15%). Только возраст матери имел положительную корреляцию с частотой многоядерности. Время дробления от исчезновения пронуклеуса до пятиклеточного эмбриона было значимо большим (1—2,5 ч) в эмбрионах с многоядерными бластомерами на стадии двух клеток в сравнении с контролем. При поведении ПГС частота многоядерности была схожа между эуплоидными и анеуплоидными бластоцистами (40,8% против 46,7%). При переносе 61 эмбриона с многоядерными бластомерами на 2-клеточной стадии частота наступления клинической беременности составила 45,9%, а имплантации — 31,6%.

A. Cromi и соавт., Италия

Проводилась оценка частоты гистерэктомии в послеродовом периоде после ВРТ. Частота гистерэктомии составила 1,7 на 1000 рождений. После учета возраста матери и многоплодной беременности оказалось, что предлежание плаценты (отношение шансов (ОШ) 50,78; 95% ДИ 23,30—110,68), наличие кесарева сечения в анамнезе (ОШ 6,72; 95% ДИ 2,99—15,09 для одного кесарева сечения и ОШ 6,80; 95% ДИ 1,45—31,90 — для двух и более), миомэктомии в анамнезе (ОШ 24,59; 95% ДИ 6,70—90,19) и ВРТ (ОШ 5,98; 95% ДИ 2,18—16,40) являются антенатальными предикторами гистерэктомии. У женщин, которым требуется гистерэктомия после родов, 13,4% риска относятся к методу зачатия.

A.M. Dude и соавт., США

Частота преждевременных родов и маловесности при рождении была выше при применении ВРТ в сравнении со средними национальными показателями США. При донации ооцитов значимо повышалась вероятность рождения до 34 нед (ОШ 1,30; 95% ДИ 1,03—1,64) и до 37 нед (ОШ 1,28; 95% ДИ 1,12—1,46), а также рождения детей массой тела менее 2500 г (ОШ 1,21; 95% ДИ 1,02—1,44). Однако было показано, что при учете срока родоразрешения у детей, рожденных после донации ооцитов, снижен риск маловесности (ОШ 0,72; 95% ДИ 0,58—0,89) и перинатальной смерти (ОШ 0,29; 95% ДИ 0,09—0,94).

L. Londra и соавт., США

Из 136 605 беременностей 2 645 (1,94%) были эктопическими. Частота эктопической беременности была выше при применении антГнРГ (2,4%) в сравнении с коротким протоколом повышения дозы аГнРГ (2,1%) или длинным протоколом аГнРГ (1,6%). После учета материнских и терапевтических характеристик, протоколы антГнРГ и короткого протокола с аГнРГ были связаны с повышенным риском эктопической беременности (ОШ 1,52; 95% ДИ 1,39—1,65 и ОШ 1,25; 95% ДИ 1,09—1,44 соответственно) в сравнении с длинным протоколом аГнРГ. Также было показано, что сниженный овариальный резерв ассоциирован с повышенным риском эктопической беременности в длинном протоколе аГнРГ, но не в протоколе с антГнРГ. Эти данные говорят о роли экстрагипофизарного ГнРГ в трубной и маточной среде.

Xiao-Ke Wu и соавт., Китай

644 пациентки с СПКЯ были в равной пропорции распределены по группам: получающие летрозол, берберин или комбинированную терапию. Пациентки принимали берберин или плацебо перорально в дозе 1,5 г в течение 6 мес либо летрозол или плацебо в дозе 2,5 мг на 3—7-й день цикла в первые 3 мес терапии, а в случае отсутствия наступления беременности доза увеличилась до 5 мг в последующие 3 курса терапии. Частота родов живым плодом была схожа в группах пациенток, принимающих летрозол (36%) или летрозол совместно с берберином (34%), и была значимо выше в сравнении с берберином (22%). Та же тенденция отмечалась в отношении частоты оплодотворения, наступления беременности и овуляции. В группе летрозола наблюдалась 1 беременность двойней, в комбинированной группе — 3, в группе берберина — ни одной.