Выдающийся патолог, член-корр. АМ СССР, проф. Леонид Иосифович Смирнов родился 8 марта (по ст. стилю) 1889 г. в уездном Солигаличе Костромской губернии в многодетной семье священника. Начальное образование получил в церковно-приходской школе и духовном училище, которое окончил в 1902 г. Затем учился в Костромской духовной семинарии.

В 1906 г., сдав экстерном экзамен на аттестат зрелости в гимназии Костромы, Леонид Иосифович Смирнов поступил на физико-математический факультет Императорского Санкт-Петербургского университета. Закончив его, в 1910 г. стал студентом медфака Варшавского университета, а в 1914 г. из-за событий первой мировой войны перевелся на медфак Императорского Московского университета, по окончании которого в 1916 г. получил диплом лекаря. В 1916—1920 гг. был ординатором нервной клиники, которой руководили профессора В.А. Муратов и Г.И. Россолимо.

В 1920 г. Леонид Иосифович переехал в Курск, где заведовал нервным отделением психиатрической больницы и был в ней же прозектором. В 1925 г. в Киеве был доцентом мединститута и зав. гистопатологической лабораторией Института усовершенствования врачей. С 1932 г. в Харькове заведовал кафедрой патанатомии 2-го мединститута и одновременно был прозектором Психоневрологической академии.

Первым нейроморфологом Московского института нейрохирургии был проф. А.С. Чернышев. В 30-е годы он был репрессирован и расстрелян. Его сменил проф. Б.Н. Могильницкий, однако он мог быть лишь консультантом, так как одновременно заведовал кафедрой патанатомии в Горьком. Именно это не устраивало Н.Н. Бурденко, который желал иметь своего нейроморфолога. И выбирая достойную фигуру, он остановился на Л.И. Смирнове, уже завоевавшем высокое признание своими трудами по исследованию мозга.

Леонид Иосифович условиями своего переезда из Харькова в Москву поставил предоставление жилплощади и персональную зарплату, выходящую за пределы обычных штатных ставок. Николай Нилович их принял и в переписке с Наркомздравом СССР сумел получить согласие, мотивируя необходимость в Л.И. Смирнове как ведущем специалисте «с большим научным размахом и первоклассной методикой». И с сентября 1938 г. Леонид Иосифович заведует морфологическим сектором Центрального нейрохирургического института.

В начале 1940 г. Николай Нилович обращается в ВАК с просьбой о присуждении Л.И. Смирнову звания доктора медицинских наук без защиты диссертации как крупнейшему ученому в области патологической анатомии нервной системы, имеющему «многообразные научные, педагогические и производственные заслуги». Высшая аттестационная комиссия в декабре 1940 г. присудила Леониду Иосифовичу докторскую степень. А спустя два месяца утвердила его в ученом звании «профессор» по специальности «морфология».

Н.Н. Бурденко, видя выдающиеся научные свершения Л.И. Смирнова, выдвигает его в мае 1946 г. в действительные члены созданной в 1944 г. Академии медицинских наук СССР, подчеркивая: «У нас в Союзе нет равного ему специалиста по патологической анатомии, нет равного ему исследователя патологического процесса и за рубежом».

В 1940 г. Леонид Иосифович вступил в ряды ВКП (б). В 1944 —1947 гг. был секретарем партийной организации Института, а затем членом партбюро и членом пленума Свердловского райкома партии Москвы. В 1945 г. Николай Нилович Бурденко назначает Л.И. Смирнова своим заместителем по научно-теоретической части. Вскоре АМН СССР и НКЗ СССР утверждают Леонида Иосифовича первым заместителем директора ЦНХИ. После смерти Н.Н. Бурденко в 1946 г. Л.И. Смирнов несколько месяцев исполнял обязанности директора института.

Леонид Иосифович целиком отдавал свое время исследованиям. Единственное, что могло его отвлечь от микроскопа и письменного стола, была рыбалка. Но, наверное, и ее он использовал для продумывания обобщающих концепций по нейроморфологии.

Лаборатория Л.И. Смирнова была своеобразным центром в институте; в ней постоянно что-то уточняли молодые и старые сотрудники, командированные из разных концов страны морфологи, гости из-за рубежа. Леонид Иосифович никому не отказывал в помощи и традиционно являлся руководителем морфологического раздела всех диссертаций.

И Николай Нилович Бурденко, и ведущие нейрохирурги и неврологи института обязательно разбирали все секционные случаи с Леонидом Иосифовичем, сосредоточиваясь на анализе ошибок и особенностях наблюдения. Это была полезная публичная школа.

Как вспоминала ученица Леонида Иосифовича, Елена Михайловна Довгялло, он был поклонником Малого театра, особенно пьес А.Н. Островского; дома читал классику, предпочитал Лескова. Елена Михайловна рассказывала, что Леонид Иосифович был безразличен к своему внешнему виду, прическе, крайне небрежен в одежде.

Преданность и увлеченность работой Леонида Иосифовича передавалась всем сотрудникам и объединяла их. Вместе они обогатили нейроморфологию первоклассными исследованиями. Леонид Иосифович воспитал крупную школу своих последователей: Л.П. Липчина, В.В. Архангельский, В.В. Грехов, Е.М. Довгялло-Галачьян, А.К. Гуськова, Т.М. Вихерт и другие. Об одном из них я расскажу отдельно.

Исследования Леонида Иосифовича, заложившие фундамент нейроморфологии, освещены в шести основополагающих монографиях и серии журнальных публикаций.

Л.И. Смирнов создал учение о травматической болезни головного мозга, основываясь на совокупности единств этиологии, патологической анатомии, патофизиологических механизмов развития, исходов и осложнений черепно-мозговых повреждений. При этом впервые были выделены закономерно сменяющие друг друга периоды в течении нейротравмы.

Основное, что характеризует патоморфологическую картину после краниоцеребральной травмы в любой период развития болезни и в каждом отдельном случае, по Смирнову, это: а) состояние очагов травматического размозжения, иными словами, стадии заживления первичного повреждения мозгового вещества, обусловленного непосредственным воздействием механической энергии; б) состояние циркуляторных механизмов (гемодинамика и ликвородинамика и наличие последствий их нарушений); в) отсутствие или наличие осложнений и их характер.

Исходя из этого, Леонид Иосифович выделил в развитии патологических процессов следующие пять периодов.

1. Начальный — период непосредственного патогенного действия механической энергии с явлениями, им непосредственно вызванными, при пассивности тканевых элементов или, точнее, рудиментарной выраженности тканевых и клеточных реакций в месте непосредственного приложения травматического агента, при максимальной выраженности функциональных расстройств, циркуляторных механизмов и при отсутствии осложнений.

2. Ранний — период тканевых реакций, характеризуемый процессами очищения тканевого дефекта от продуктов распада мозговой ткани и крови, развитием реактивного, негнойного воспаления на отдалении, лабильностью циркуляторных механизмов и ранними осложнениями.

3. Промежуточный — период развертывающегося рубцеобразования и более поздних осложнений.

4. Поздний — период заканчивающегося рубцеобразования и полной ликвидации осложнений раннего и промежуточного (интермедиарный) периодов.

5. Резидуальное состояние — период сформированного рубца.

Длительность каждого из этих периодов в различных случаях неодинакова и определяется многими моментами. Из них на первом месте стоит обширность тканевых разрушений, зависящая от интенсивности действия травматического агента, и характер осложнений, присоединяющихся в течение болезни (бактериологический фактор). Немаловажное значение в этом отношении имеют индивидуальные особенности организма, механизм действия травматического агента, вид и кинетическая энергия ранящего снаряда в момент его приложения, топография поражения, характер повреждения костей черепа и их состояние.

Учение Л.И. Смирнова о травматической болезни головного мозга существенно повлияло на тактику лечения ранений головы.

Применительно к опухолям центральной нервной системы вклад Л.И. Смирнова в их изучение соизмерим с вкладом таких ученых с мировым именем, как П. Бейли и Г. Кушинг, С. Геншен, Б. Остертаг, У. Пенфильд. Нейроонкологические исследования Леонида Иосифовича выделялись своей общепатологической направленностью, глубиной обобщений в сочетании с блеском морфологического анализа. Им разработана оригинальная классификация нейроэктодермальных и менингеальных опухолей с учетом (что особенно важно для новой нейронауки) клинического и хирургического значения. Ученый глубоко и доказательно изучает такие опухолевые факторы, как топика, взаимодействие паренхимы и стромы, дифференцировка, катаплазия, метастазирование и др. Свои гистогенетические заключения Л.И. Смирнов подтверждает методом тканевых культур. Им разработано учение о диффузных опухолях ЦНС. Трудно переоценить заслуги ученого в развитии проблемы бластомообразования в головном и спинном мозге. Много нового внес Л.И. Смирнов в изучение патоморфологии шизофрении.

Леонид Иосифович обладал широкой эрудицией в морфологии и смежных науках, чему способствовало знание немецкого, французского и английского языков, в меньшей степени итальянского и испанского.

Леонид Иосифович был добрым и благородным человеком. Он добровольно в возрасте 52 лет ушел на фронт 2 августа 1941 г. и в течение 2 лет воевал под Сталинградом. Был награжден орденом Красной Звезды и медалью «За оборону Сталинграда». В звании полковника медицинской службы демобилизован в сентябре 1943 г. и возвратился на свое место в Институт нейрохирургии.

Когда к нему пришел демобилизованный из армии новый аспирант, которому негде было жить, Леонид Иосифович поселил его в своем кабинете. Поставил в нем койку, стол, шкафчик и отгородил занавеской. Здесь в кабинете шефа и была за 1,5 года сотворена кандидатская диссертация. И упорный молодой исследователь начал писать докторскую. Завершив работу, он без благословения шефа представил ее в 1953 г. в Ученый совет Института нейрохирургии. Когда с ней ознакомился Леонид Иосифович, его отзыв был резко отрицательным, защита не состоялась.

Обиженный соискатель в ответ применил ядовитое сильнодействующее оружие тех лет — донос. В нем ни больше ни меньше сообщалось следующее: «Профессор Смирнов продает американцам мозги умерших советских солдат и офицеров». Вздорная клевета успешно сработала. Леонид Иосифович тяжело заболел и в 1954 г. подал заявление об увольнении.

Когда я узнал эту печальную историю, меня удивило, почему крупный ученый, член-корреспондент АМН СССР, профессор, партийный деятель, фронтовик не стал бороться за свое честное имя и сразу сдался?

В 2001 г. ко мне в Институт нейрохирургии явился иеромонах Харитон с просьбой от архиепископа Александра помочь с материалами о Леониде Иосифовиче Смирнове, сыне протоиерея Иосифа — настоятеля Богородице-Рождественского собора в Солигаличе. И я узнал, что отец Леонида Иосифовича был расстрелян 22 февраля (по ст. стилю) 1918 г. за организацию антисоветского восстания (а по сути, речь шла о препятствовании реквизировать церковную утварь, оклады икон и иное имущество храмов).

Вступая в 1940 г. в партию, Леонид Иосифович сообщил, что он сын священника, учился в духовном училище и духовной семинарии, но скрыл, что его отец расстрелян как враг Советской власти. И когда появилась гнусная анонимка, то, несмотря на всю ее очевидную нелепость и свое высокое положение, побоялся, что в ходе расследования сокрытое им вскроется с тяжелыми последствиями, свойственными тому времени. Чтобы не терять крупнейшего ученого, Академия медицинских наук создала специально для Леонида Иосифовича лабораторию патоморфологии нервной системы в Институте неврологии АМН СССР. Однако подорванное здоровье ученого не позволило новым планам сбыться. В ноябре 1955 г. Леонид Иосифович скончался.

В 2003 г. архиепископ Александр прислал мне свою небольшую книгу «Священномученик протоиерей Иосиф Смирнов», в предисловии к которой среди помогавших автору в ее написании упомянута и моя фамилия. Во вступительном слове Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II указано, что, отмечая пастырский подвиг одного из первых новомучеников ХХ века протоиерея Иосифа Смирнова, в 2000 г. Юбилейный Архиерейский Собор Русской Православной Церкви отнес его к общецерковно почитаемым священномученикам.

В иллюстрированном описании архиепископом Александром жизни отца Иосифа нашел свое место и рассказ о его втором сыне Леониде, добившемся наибольших успехов среди 7 детей протоиерея.

Закончу очерк о судьбе Л.И. Смирнова словами Николая Ниловича Бурденко: «Бывают моменты, когда для освещения и понимания настоящего полезно перевернуть несколько забытых страниц истории медицины, а может быть и не столько забытых, сколько для многих неизвестных».

Проф. Л.Б. Лихтерман (Москва)