28 января 2016 г. исполнилось 120 лет со дня рождения выдающегося невролога, одного из основоположников неврологии в нейрохирургии профессора Юлия Вениаминовича Коновалова.

Когда в 1958 г. я поступил в аспирантуру Института им. Н.Н. Бурденко, мне очень повезло, что главным учителем по нейрохирургической неврологии стал проф. Юлий Вениаминович Коновалов.

Расскажу о нем как о клиницисте, ибо вся сила Юлия Вениаминовича как врача, как ученого, и как учителя идет от клиники. Клиника была фундаментом всей его плодотворной полувековой деятельности.

Любя больного, Юлий Вениаминович работал с ним, именно работал, не найдешь более точного слова, видя, как он глубоко и целеустремленно собирает анамнез, чрезвычайно тщательно исследует неврологический статус.

У Юлия Вениаминовича были характерные, только ему одному свойственные жесты и мимика при проверке рефлексов, при нанесении болевых раздражений - жесты и мимика доктора, влюбленного в свое дело. Стиль Юлия Вениаминовича заключался в каком-то особом, я бы сказал, филигранном исследовании нервной системы. И наблюдать, как обследует пациента Юлий Вениаминович, - это и была лучшая школа.

Юлий Вениаминович прекрасно справлялся с любой аудиторией. Как лектор он неизменно вызывал восхищение у многочисленных слушателей ЦИУ.

Ошибочным будет впечатление о Юлии Вениаминовиче, как о сухом педанте, у которого все расставляется по полочкам, и диагноз, хотя и оказывается точным, представляет процесс монотонно длительный и несколько скучный. Длительный - да; Юлий Вениаминович в среднем тратил на одного больного около полутора часов. Но скучный - никогда.

Что говорить о нас, аспирантах и ординаторах, - крупные неврологи и нейрохирурги отдавали дань неврологическому мышлению Юлия Вениаминовича. Я помню исключительно высокие отзывы о нем С.Н. Давиденкова, М.Ю. Рапопорта, Н.К. Боголепова, Д.Г. Шефера, И.Я. Раздольского. С Юлием Вениаминовичем любили работать Н.Н. Бурденко, Б.Г. Егоров, А.-А. Арендт, В.М. Угрюмов.

Ю.В. Коновалову доверили лечение Георгия Димитрова. За самоотверженную и успешную неврологическую деятельность в Софии ему вручили Большой офицерский крест народного ордена «За гражданские заслуги» II степени. Высоко оценили труд Юлия Вениаминовича и на Родине, наградив орденом Ленина.

Диагнозы Юлия Вениаминовича никто не оспаривал - так доказательно звучали они. Значит ли это, что Юлий Вениаминович никогда не ошибался? Нет, конечно. За полвека хотя и исключительно редко, но ошибки встречались и в заключениях Юлия Вениаминовича. Он тяжко и долго переживал неудачи, ибо чувство ответственности и доброты к человеку были ведущими мотивами его врачебной деятельности.

Но зато именно в силу поэтического склада мышления Юлий Вениаминович достиг вершин в конкретной диагностике, изумлявших неврологов и нейрохирургов. Он не терпел шаблона в клинической работе, в подходе к больному, в диагностических построениях. Даже нейропсихологи учились этому искусству у Юлия Вениаминовича.

Ю.В. Коновалов первый в Институте нейрохирургии и один из первых в мире прижизненно и до применения контрастных исследований поставил такие трудные диагнозы, как опухоль зрительного бугра; опухоль прозрачной перегородки; невринома слухового нерва, проявлявшаяся невралгией тройничного нерва; коллоидная киста третьего желудочка и др. Как же это происходило? Наверное, надо рассказать подробнее, тем более что это были мои больные либо пациенты нашего отделения. Хоть и прошло полвека, но случаи впечатались в память.

Представьте мужчину 38 лет с довольно типичным опухолевым анамнезом: в течение полугода головная боль со рвотой, затем выявлены застойные соски. В статусе умеренные правосторонние пирамидные и чувствительные нарушения, снижение памяти, явления сенсорной афазии. Казалось бы, диагноз опухоли левой височной доли готов. Но нет, в беседе с женой пациента Юлий Вениаминович «докапывается», что года за два до возникновения головной боли у больного изменился характер, стал раздражителен по «всяким пустякам». Юлий Вениаминович сопоставил эту общую и локальную гиперпатию с клинической картиной и пришел к выводу, что так называемый гиперпатический невроз явился первым гнездным признаком болезни. Анализируя ее динамику, у невролога возникли основания считать первичным поражение левого зрительного бугра, что в дальнейшем подтвердили операция и секция. Подобные примеры можно продолжить.

Как ученый Юлий Вениаминович был очень талантлив. Он впервые разработал одну из важнейших концепций клинической неврологии - учение о диссоциации рефлексов, мышечного тонуса и оболочечных симптомов по продольной оси тела. Значителен вклад проф. Ю.В. Коновалова в изучение эпилепсии, в нейротравматологию и нейроонкологию.

Вместе с А.Я. Подгорной Юлий Вениаминович был пионером в описании клиники и патоморфологии опухолей мозолистого тела. Ему принадлежит наиболее фундаментальное в мировой литературе исследование по неврологии ограниченных нагноительных процессов головного мозга огнестрельного происхождения.

В клинике восстановления нарушенных функций у нейрохирургических больных, которую в 1957 г. создал и которой 5 лет руководил Юлий Вениаминович, начиналась отечественная функциональная и стереотаксическая нейрохирургия (Э.И. Кандель), здесь же получила развитие реабилитация высших корковых функций (А.Р. Лурия).

Юлий Вениаминович был необыкновенно трудолюбив. Много читал. В совершенстве владея немецким языком, он избрал своей настольной книгой 17-томное руководство по неврологии Bumke и Foerster. Учитель часто говорил: «Если вам кажется, что Вы что-либо открыли, посмотрите сначала у Бумке и Фёрстера. Если там этого нет, то Ваши шансы быть пионером весьма велики».

Вместе с В.В. Крамером, М.Ю. Рапопортом, И.Я. Раздольским и другими корифеями Юлий Вениаминович сделал основополагающий вклад в становление нового направления на стыке неврологии и нейрохирургии - нейрохирургической неврологии. Его перу принадлежит свыше 50 научных трудов, являющихся образцом клинического мышления и продолжающих оказывать влияние на развитие нейрохирургической диагностики.

Юлий Вениаминович, ученый с мировым именем, был мягким, интеллигентным, добрым и доступным человеком. Ко мне он относился по-отечески. Может быть, отчасти и потому, что война отняла у него единственного сына. Учитель часто приглашал меня к себе, читал написанное мной, делал правку, обсуждал по ходу факты и идеи, тактично критиковал и добро улыбался, если испытывал удовлетворение. Визиты к учителю при всей их сугубо деловой основе были праздником высокого общения с идеалом невролога, каким мне представлялся Юлий Вениаминович. Свою первую книгу «Травматические внутричерепные гематомы» я посвятил любимому наставнику.

…Жив учитель памятью и деяниями своих учеников и друзей…

Проф. Л.Б. Лихтерма н