Введение
Древесные растения, характеризующиеся высокой фитонцидностью, способные оздоравливать окружающую среду, представляют значительный интерес для ландшафтной архитектуры и садово-паркового строительства. Использование растений с выраженной бактерицидной и фунгицидной активностью особенно актуально при создании комфортной и безопасной среды на территориях рекреационного и оздоровительного назначения, в местах пребывания детей (пансионаты, санатории, зоны отдыха, детские сады, школы и др.). Применение фитонцидотерапии в санаторно-курортной практике предусматривает целенаправленный выбор и сочетание видов растений, которые позволяют создавать фитотерапевтические зоны направленного воздействия, например, при заболеваниях верхних дыхательных путей и др. [1].
Известно, что многокомпонентный состав растительных выделений способен оказывать терапевтическое воздействие, повышая способность организма человека противостоять неблагоприятным факторам среды. В настоящее время в мировой практике проблема суперинфекций и устойчивости микроорганизмов к антибиотикам микробного происхождения выходит на первый план в системе здравоохранения [2]. Вещества с высокой антимикробной активностью растительного происхождения являются перспективной альтернативой в связи с отсутствием устойчивости к ним патогенных микроорганизмов. Преимуществом растений как источников фармакологически активных соединений является также их низкая токсичность [4—7].
Согласно Федеральному закону от 30.03.99 №52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения». (https://www.rosminzdrav.ru/documents/8004-) санитарно-эпидемиологическое благополучие населения характеризуется как «...состояние здоровья населения, среды обитания человека, при котором отсутствует вредное воздействие факторов среды обитания на человека и обеспечиваются благоприятные условия его жизнедеятельности». По последним данным, в Новосибирской области уровень заболеваемости населения, ассоциированный с негативным воздействием факторов окружающей среды, остается высоким [8]. Применение в практике озеленения видов растений с выраженной антимикробной активностью летучих соединений позволяет снизить неблагоприятное воздействие факторов, связанных с микробным загрязнением среды, улучшить санитарно-гигиенические условия рекреационных и курортных территорий, создать зоны природной аэрофитотерапии. В статье приведены результаты анализа экспериментальных данных по бактерицидной и фунгицидной активности разных видов, внутривидовых форм и гибридов древесных растений, пригодных для озеленения Новосибирска [9, 10]. Для целого ряда видов и форм сведения по антимикробной активности в местных условиях приводятся впервые.
Цель работы — сравнительная оценка фитонцидности древесных растений разных ботанических семейств и родов и отбор таксонов с выраженным, продолжительным и универсальным антимикробным действием для использования в озеленении и ландшафтном строительстве в санаторно-курортной практике.
Материал и методы
Объектами исследований служили древесные растения 25 семейств, произрастающие на объектах озеленения Новосибирска и в дендрологических коллекциях Центрального сибирского ботанического сада (ЦСБС СО РАН).
Для экспериментального исследования привлечены 129 видов, 38 садовых форм и гибридов декоративных растений (табл. 1).
Таблица 1. Перечень семейств, родов и число исследованных таксонов древесных растений
Table 1. The list of families, genera, and the number of investigated taxa of woody plants
| Семейство/Family | Род/Genus | Число видов/форм, гибридов Number of species/forms, hybrids |
| Aceracea Juss. (Кленовые) (Maple family) | Acer L. (Клен) (Maple) | 6/1 |
| Anacardiaceae Lindl. (Сумаховые) (Sumac family) | Cotinus Hill (Скумпия) (Fustic) | 1/1 |
| Berberidaceae Juss. (Барбарисовые) (Barberry family) | Berberis L. (Барбарис) (Barberry) | 4/2 |
| Betulaceae S.F. Gray. (Березовые) (Birch family) | Alnus Hill (Ольха) (Alder) | 3/1 |
| Betula L. (Береза) (Birch) | 3/2 | |
| Corylus L. (Лещина) (Cobnut) | 4/1 | |
| Duschekia Opiz (Душекия) (Duschekia) | 1/1 | |
| Berberidaceae Juss. (Жимолостные) (Honeysuckle family) | Diervilla Duham. (Диервилла) (Diervilla) | 1 |
| Lonicera L. (Жимолость) (Honeysuckle) | 8 | |
| Sambucus L. (Бузина) (Elder) | 1/1 | |
| Weigela Thunb. (Вейгела) (Weigela) | 1 | |
| Celastraceae R.Br. (Бересклетовые) (Euonymus family) | Euonymus L. (Бересклет) (Spindle tree) | 3 |
| Cornaceae Dumort. Кизиловые (Dogwood family) | Swida (Свида) Opiz | 1/3 |
| Cupressaceae Rich. ex Bartl. (Кипарисовые) (Сypress family) | Juniperus L. (Можжевельник) (Juniperus) | 3 |
| Thuja L. (Туя) (Thuja) | 1 | |
| Elaegnaceae Juss. (Лоховые) (Oleaster family) | Elaeagnus L. (Лох) (Oleaster) | 2 |
| Hippophae L. (Облепиха) (Sea buckthorn) | 1 | |
| Shepherdia Nutt. (Шефердия) (Buffalo berry) | 1 | |
| Ericaceae Juss. (Вересковые) (Ericaceae family) | Rhododendron L. (Рододендрон) (Rhododendron) | 1 |
| Euphorbiaceae Juss. (Молочайные) (Spurge family) | Securinega Comm. ex Juss. (Секуринега) (Securinega) | 1 |
| Fabaceae Lindl. (Бобовые) (Leguminous) | Amorpha L. (Аморфа) (Amorpha) | 1 |
| Caragana Fabr. (Карагана) (Caragana) | 2/1 | |
| Chamaecytisus Link. (Ракитник) (Broom) | 1 | |
| Maackia Maxim. et Rupr. (Маакия) (Maakia) | 1 | |
| Robinia L. (Робиния) (Robinia) | 1 | |
| Hydrangeaceae Dumort. (Гортензиевые) (Hydrangeaceae family) | Deutzia Thunb. (Дейция) (Deutzia) | 1 |
| Philadelphus L. (Чубушник) (Philadelphus) | 1/1 | |
| Juglandaceae A. Rich. (Ореховые) (Walnut family) | Juglans L. (Орех) (Nut tree) | 1 |
| Oleaceae Hoffmgg. et Link. (Маслинные) (Olive family) | Forsythia Vahl (Форзиция) (Forsythia) | 1 |
| Fraxinus L. (Ясень) (Ash) | 1 | |
| Syringa L. (Сирень) (Lilac) | 4 | |
| Pinacea Lindl. (Сосновые) (Pine family) | Abies Hill (Пихта) (Fir) | 1 |
| Larix Hill (Лиственница) (Larch) | 1 | |
| Piceae Dietr. (Ель) (Spruce) | 2/3 | |
| Pinus L. (Сосна) (Pine) | 2 | |
| Rhamnaceae Juss. (Крушиновые) (Buckthorn family) | Frangula Mill (Крушина) (Buckthorn) | 1 |
| Rhamnus L. (Жестер) (Rhamnus) | 3 | |
| Rosaceae Juss. (Розоцветные) (Rosaceae family) | Amelanchier Medik. (Ирга) (Amelanchier) | 1 |
| Amygdalus L. (Миндаль) (Almond) | 1 | |
| Aronia Med. (Арония) (Aronia) | 1 | |
| Cotoneaster Medik. (Кизильник) (Cotoneaster) | 2 | |
| Crataegus L. (Боярышник) (Hawthorn) | 7 | |
| Malus Hill (Яблоня) (Malus) | 2/1 | |
| Pentaphylloides Hill (Пятилистник) (Marsh cinquefoil) | 1/1 | |
| Physocarpus (Cambess.) Maxim. (Пузыреплодник) (Physocarpus) | 1/2 | |
| Prunus L. (Черемуха) (Hackberry) | 3/2 | |
| Rosa L. (Шиповник) (Briar) | 3 | |
| Sibirea Maxim. (Сибирка) (Sibirea) | 1 | |
| Sorbaria (Ser. ex DC.) A. Br. (Рябинник) (False spirea) | 1 | |
| Sorbocotoneaster Pojark. (Рябинокизильник) (Sorbocotoneaster) | 1 | |
| Sorbus L. (Рябина) (Sorbus) | 2 | |
| Spiraea L. (Спирея) (Spiraea) | 6/3 | |
| Rutaceae Juss. (Рутовые) (Rue family) | Phellodendron Rupr. (Бархат) (Cork tree) | 1 |
| Salicaceae Mirb. (Ивовые) (Salicaceae) | Populus L. (Тополь) (Poplar) | 6/5 |
| Salix L. (Ива) (Salix) | 7/4 | |
| Tamaricaceae Blume. (Гребенщиковые) (Tamarisk family) | Myricaria Desv. (Мирикария) (Mirikaria) | 1 |
| Tiliaceae Juss. (Липовые) (Tiliaceae family) | Tilia L. (Липа) (Linden) | 1 |
| Ulmaceae Mirb. (Ильмовые) (Elm family) | Ulmus L. (Вяз, ильм) (Elm) | 3 |
| Viburnaceae Rafin. (Калиновые) (Viburnaceae) | Viburnum L. (Калина) (Viburnum) | 3/2 |
| Vitaceae Juss. (Виноградовые) (Grape family) | Parthenocissus Planch. (Девичий виноград) (Partenocissus) | 1 |
| Vitis L. (Виноград) (Grape) | 1 | |
| Всего:/Total: 25 | 61 | 129/38 |
Оценка фитонцидности растений проводилась в течение двух вегетационных периодов (2010—2011 гг.) с использованием метода «опарения» летучими соединениями интактных листьев посевов микробных тест-культур — грамположительных бактерий Staphylococcus epidermidis (ATCC 25923), грамотрицательных бактерий Esсherichia coli (ATCC 25922) и дрожжеподобных грибов Candida albicans (ATCC 10231). Посевы микроорганизмов проводили в чашках Петри: на поверхность питательной среды для культивирования микроорганизмов (ГРМ-агар) в верхнюю чашку, разделенную на 3 сектора, высевали «суточную» культуру 3 тест-микробов микробиологической петлей диаметром 2 мм (посев штрихом). В нижней чашке равномерно распределяли свежесобранные листья растений, исключая их контакт с питательной средой. Каждый образец растений испытывался в 3 повторностях.
Листья для исследований собирали с одних и тех же растений в разные периоды их сезонного развития: во время интенсивного роста побегов и листьев, бутонизации, цветения, формирования плодов и семян (май — середина июля); в период завершения роста и опробковения побегов, созревания плодов (вторая половина июля — конец августа); во время осеннего расцвечивания листьев и начала листопада (сентябрь—октябрь). Опарение посевов микроорганизмов летучими выделениями растений происходило с 12 до 16 ч в дневное время при комнатной температуре, после чего контрольные и опытные чашки Петри помещали на 18—20 ч в термостат с температурой 37 °С [11]. Антимикробное действие летучих веществ оценивали в сравнении с контрольными посевами по шкале фитонцидной активности: 0 — отсутствие действия (сплошной рост микробной культуры); 1 балл — слабое действие (угнетение роста культуры в средней части посевов не более 20—30% длины штриха); 2 балла — умеренное действие (угнетение роста культуры до 40—50% длины штриха); 3 балла — сильное действие (незначительный рост культуры на концах штриха); 4 балла — очень сильное действие (практически полное отсутствие роста микробной культуры) [9].
Ранжирование таксонов по степени антимикробной активности было проведено с учетом среднего балла за вегетационный период в отношении к каждому тест-объекту и ко всем тест-объектам по шкале: 0,4—1,4 балла — низкая активность, 1,5—2,0 — умеренная, 2,1—2,5 — высокая, 2,6 балла и выше — очень высокая активность. Под выраженной активностью летучих соединений растений понимали активность с оценкой 1,5 балла и выше.
Результаты и обсуждение
При анализе полученных экспериментальных данных установлено, что большинство видов, гибридов и форм характеризуются сезонным варьированием изучаемого признака. По результатам оценки выявлено, что наиболее высокую (2,1 балла и выше) бактерицидную и фунгицидную активность по среднему показателю за вегетационный период в отношении ко всем тест-микроорганизмам проявили 10 таксонов (рис. 1).
Рис. 1. Виды, гибриды и формы, проявившие высокую антимикробную активность в отношении ко всем тест-микроорганизмам в течение вегетационного периода.
Fig. 1. Species, hybrids, and forms that have shown high antimicrobial activity in relation to all test microorganisms during the vegetation period.
Половина из них — представители рода Populus (тополь) — тополь белый (P. alba L.) и гибриды, полученные в ЦСБС В.Т. Бакулиным [9]. Умеренная степень активности (от 1,5 до 2,0 балла за сезон) зафиксирована у 44 видов, гибридов и форм, представителей 16 семейств и 26 родов. Более чем 60% таксонов проявили выраженную (от умеренной до высокой) активность в отношении к дрожжеподобным грибам, 38% — к кишечной палочке, 19,8% — к стафилококку (рис. 2).
Рис. 2. Число таксонов с выраженной антимикробной активностью.
Fig. 2. The number of taxa with pronounced antimicrobial activity.
У двух образцов — гибрида тополя №21 (P. balsamifera L. х P. pyramidalis) и сирени амурской (Syringa amurensis Rupr.) — была зафиксирована высокая активность в среднем за сезон к стафилококку (2,1 и 2,5 балла соответственно). Выраженная антимикробная активность была зарегистрирована у сибирских видов тополей и ив (Populus nigra L., P. alba L., P. suaveolens Fisch., Salix alba L. «Argentea», S. caprea L.), а также у некоторых интродуцентов семейства ивовые — ивы пурпурной (S. purpurea L.), ивы Шверина (S. schwerinii E. Wolf), ивы ломкой (S. fragilis L.’Bullata’). У тополей наибольшая фитонцидность была отмечена в период зрелого состояния листьев — в июле—августе, снижение антимикробной активности наблюдалось во время осеннего пожелтения [9].
Исследованные клены (Acer) активно подействовали на E. coli, наибольшее воздействие отмечено у дальневосточного клена приречного (Acer ginnala Maxim.) и североамериканского вида клена ясенелистного (A. negundo L.) [10]. Выявлено, что антимикробная активность летучих веществ листьев кленов достигает максимальных значений в отношении ко всем тест-микроорганизмам в июле.
Из 44 изученных представителей семейства Rosaceae 65% видов и форм отличались высокой и умеренной активностью в отношении к дрожжеподобным грибам C. albicans, 44% — к бактериям E. coli и 16% — к бактериям St. epidermidis. Была обнаружена сезонная специфичность антимикробного действия летучих веществ представителей семейства розоцветные. Наибольшая фунгицидная активность отмечалась во время интенсивного роста и у зрелых листьев, а выраженная активность к кишечной палочке — в период завершения ростовых процессов [12]. К наиболее фитонцидным по среднему показателю за вегетационный период были отнесены представители родов Amelanchier, Pentaphylloides, Physocarpus, Prinsepia, Prunus, Rosa, Sorbocotoneaster и Spiraea.
Хвойные деревья и кустарники благодаря высоким декоративным качествам и выраженной антимикробной активности представляют большую ценность для садово-паркового строительства. Эффективными в отношении к кишечной палочке оказались сибирские можжевельники — можжевельник обыкновенный (Juniperus communis L.) и можжевельник даурский (J. davurica Pall.), а также ель сибирская «Желтоватая» (Picea obovata Ledeb. «Lutescens») и североамериканская ель колючая «Сизая» (P. pungens Engelm. «Glauca»). Пик активности к E. coli был зафиксирован у хвойных растений в июле—августе, максимальный средний балл за сезон (2,5) получили J. communis и P. pungens «Glauca». На S. epidermidis умеренно подействовали летучие вещества сизой формы ели колючей и сосны обыкновенной (Pinus sylvestris L.) [13].
Высокая фитонцидность в течение сезона к E. coli и к C. albicans (2,6 и 2,1 балла соответственно) была отмечена у декоративной садовой формы караганы древовидной (Caragana arborescens Lam. «Lorbergii»). Умеренная антимикробная активность была выявлена у деревянистых лиан — винограда амурского (Vitis amurensis Rupr.) и винограда девичьего прикрепленного (Parthenocissus inserta (A. Kerner) Fritsch). К видам с выраженной активностью в течение сезона относились также мало распространенные в озеленении экзоты — диервилла сидячелистная (Diervilla sessilifolia Buckl.) и вяз лопастной (Uimus laciniata (Trautv.) Mayr).
Среди исследованных растений был выделен 21 вид, гибрид и форма древесных растений, которые отличались выраженным и продолжительным антимикробным воздействием в течение сезона (табл. 2).
Таблица 2. Виды, гибриды и формы древесных растений с выраженным и продолжительным антимикробным действием
Table 2. Species, hybrids, and forms of woody plants with a pronounced and prolonged antimicrobial effect
| Виды, гибриды, формы Species, hybrids, forms | Антимикробная активность, средний балл за сезон Antimicrobial activity, average score per season | ||
| St. epidermidis | E. coli | C. albicans | |
| Acer ginnala | 2 | 2,1 | 2,5 |
| A. tataricum L. | 1,5 | 1,5 | 1,7 |
| A. negundo «Auratum» | 1,8 | 1,8 | 2 |
| Аmelanchier alnifolia (Nutt.) Nutt. | 1,5 | 2,1 | 1,5 |
| Corylus avellana L. «Atropurpurea» | 1,7 | 2,1 | 2,1 |
| Parthenocissus inserta | 1,5 | 2 | 1,7 |
| Pentaphylloides х mandshurica | 1,5 | 2 | 2,1 |
| Physocarpus opulifolius «Diablo» | 1,6 | 1,6 | 2 |
| Picea pungens «Glauca» | 1,7 | 2 | 1,7 |
| Pinus sylvestris | 1,7 | 2,3 | 1,7 |
| Populus nigra | 1,5 | 1,5 | 2 |
| P. suaveolens | 1,5 | 1,8 | 2 |
| P. alba х P. bolleana №12 | 1,7 | 1,8 | 3 |
| P. suaveolens х P. laurifolia SL-1 | 1,7 | 1,8 | 3 |
| P. laurifolia х P. pyramidalis №14 | 2 | 2,3 | 1,8 |
| P. balsamifera х P. pyramidalis №21 | 2,1 | 2,1 | 2,5 |
| Rhododendron dauricum L. | 1,6 | 1,7 | 1,8 |
| Rosa glauca Pourr. | 1,7 | 1,5 | 1,8 |
| R. rugosa Thunb. | 1,7 | 2,3 | 2,6 |
| Salix schwerinii E. Wolf | 1,8 | 2,1 | 1,7 |
| Syringa amurensis | 2,5 | 2 | 2,3 |
Пять видов, гибридов и форм из числа исследованных древесных растений — Acer ginnala, Corylus avellana «Atropurpurea», гибрида тополя (P. balsamifera х P. pyramidalis), Rosa rugosa и Syringa amurensis — отличились универсальным фитонцидным действием. Они проявили высокую антимикробную активность в течение всего вегетационного периода ко всем микробным тест-объектам. Перечисленные растения (за исключением Corylus avellana «Atropurpurea») отличаются высокой зимостойкостью в местных условиях и используются в городском озеленении.
Наибольшее число случаев с высокой и умеренной антимикробной активностью у всех таксонов зафиксировано в период завершения роста растений — 38,2%, несколько меньше (35,7%) — во время интенсивного роста и развития растений, 26,1% — в период расцвечивания листьев и начала листопада. При этом во время интенсивного роста чаще всего фиксировалась выраженная фунгицидная активность (рис. 3). Летучие вещества зрелых листьев примерно одинаково часто активно действовали на E. coli и C. albicans. Наибольшее число случаев выраженной активности к St. epidermidis отмечено в период осеннего расцвечивания листьев.
Рис. 3. Число случаев с выраженной антимикробной активностью у растений всех семейств в разные фенологические периоды.
ИР — интенсивного роста; ЗР — завершения роста; РЛ — расцвечивания и листопада.
Fig. 3. The number of cases with pronounced antimicrobial activity in plants of all families in different phenological periods.
IG — intensive growth; CG — completion of growth; CL — coloring and leaf fall.
Заключение
Впервые для условий Новосибирска проведена оценка антимикробной активности летучих веществ листьев 167 видов, форм и гибридов древесных растений из 25 семейств, 61 рода, в числе которых представители сибирской флоры и интродуценты. Выявлена видовая и сезонная специфичность антимикробной активности летучих соединений, установлено, что 102 (61,1%) вида, формы и гибрида отличаются выраженной активностью в отношении к дрожжеподобным грибам C. albicans, 64 (38%) — к бактериям E. coli и 33 (20%) — к бактериям St. epidermidis. Наиболее высокая антимикробная активность зафиксирована у представителей родов Salix, Populus, Amelanchier, Prinsepia, Prunus, Rosa, Spiraea, Picea, Pinus, Thuja, Juniperus, Caragana, Acer, Syringa. По результатам исследований выделено 54 таксона с выраженным антимикробным действием и 21 — с продолжительным фунгицидным и бактерицидным действием. Пять видов, гибридов и форм (Acer ginnala, Corylus avellana «Atropurpurea», гибрида тополя (P. balsamifera х P. pyramidalis), Rosa rugosa, Syringa amurensis) характеризуются универсальным антимикробным действием, они проявили высокую антимикробную активность в течение всего вегетационного периода ко всем использованным в исследовании микробным тест-объектам.
Выраженная фитонцидность у растений в местных условиях чаще всего фиксировалась в период интенсивного роста весной и в начале лета (35,7% случаев), а также во время завершения роста побегов и созревания листьев в июле—августе (38,2%), наименьшее число случаев (26,1%) — во время расцвечивания листьев и листопада. Показана специфичность сезонного действия летучих веществ: наибольшая фунгицидная активность у древесных растений отмечена во время интенсивного роста, в зрелом состоянии чаще фиксировалась бактерицидная активность к St. epidermidis и E. coli. Полученные данные свидетельствуют о заметном фитонцидном воздействии древесных растений на окружающую среду в разные периоды сезонного развития растений и видоспецифичности антимикробного действия по отношению к разным тест-микроорганизмам.
Виды и садовые формы декоративных растений с выраженным антимикробным действием рекомендуются для более широкого применения в санаторно-курортной практике сибирского региона при озеленении территорий рекреационного назначения, устройстве терренкуров, создании благоприятной окружающей среды лечебно-оздоровительных местностей, формировании зон природной аэрофитотерапии.
В статье использованы материалы биоресурсной научной коллекции ЦСБС СО РАН «Коллекция живых растений в открытом и закрытом грунте», USU_440534 (экспозиция дендрарий).
Участие авторов:
Концепция и дизайн исследования — Л.Н. Чиндяева, Н.В. Цыбуля; сбор и обработка материалов — Л.Н. Чиндяева, Н.В. Цыбуля, Т.И. Киселева; анализ полученных данных, написание текста — Н.В. Цыбуля, Л.Н. Чиндяева; редактирование — Л.Н. Чиндяева, Н.В. Цыбуля, Т.И. Киселева.
Авторы декларируют отсутствие конфликта интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.
The authors declare no conflict of interest.
Литература/References
1. Гасанов Ш.М. Применение фитотерапии запахами в санаторно-курортной практике. Информационное письмо в помощь практическим врачам курортов. Пятигорск. 1983.
Gasanov ShM. Application of odour phytotherapy in resort and recreation practice. Information letter as an aid to practitioner doctors of health resorts. Pyatigorsk. 1983. (In Russ.).
2. Davies J, Davies D. Origins and evolution of antibiotic resistance. Microbiology and Molecular Biology Reviews. 2010;74(3):417-433.
3. World Health Organization. Antimicrobial Resistance. Media Centre. Geneva: WHO; 2016.
https://www.who.int/mediacentre/factsheets/fs194/en/
4. Cowan MM. Plant Products as Antimicrobial Agents. Clinical Microbiology Review. 1999;12(4):564-582.
5. Silva N, Fernandes JA. Biological properties of medicinal plants: a review of their antimicrobial activity. The Journal of Venomous Animals and Toxins including Tropical Diseases. 2010;16(3):402-413.
6. Водолазова С.В., Мяделец М.А., Карпова М.Р., Саранчина Ю.В. Антимикробная активность эфирных масел и водных извлечений из лекарственных растений Хакасии. Сибирский медицинский журнал (Томск). 2011;26(2-2):54-58.
Vodolazova SV, Myadelets MA, Karpova MR, Saranchina YuV. Antimicrobial activity of essential oils and water extracts from the medicinal plants of Khakasia. The Siberian Medical Journal (Tomsk). 2011;26(2-2):54-58. (In Russ.).
7. Wigmore SM, Naiker M, Bean DC. Antimicrobial Activity of Extracts from Native Plants of Temperate Australia. Pharmacognosy Communications. 2016;6(2):80-84.
8. Онищенко Г.Г., Зайцева Н.В., Май И.В., Андреева Е.Е. Кластерная систематизация параметров санитарно-эпидемиологического благополучия населения регионов Российской Федерации и городов федерального значения. Анализ риска здоровью. 2016;1:4-14.
Onishchenko GG, Zaytseva NV, May IV, Andreeva E.E. Cluster systematization of the parameters of sanitary-epidemiological prosperity of the population in the regions of the Russian Federation and the cities of the Federal importance. Analiz Riska Zdoroviyu. 2016;1. (In Russ.).
https://doi.org/10.21668/health.risk/2016.1.01
9. Бакулин В.Т., Чиндяева Л.Н., Цыбуля Н.В. Антимикробная активность листьев тополей и ив (Salicaceae) в Сибири. Проблемы региональной экологии. 2010;6:60-64.
Bakulin VT, Chindyaeva LN, Tsybulya NV. Antimicrobial activity of the leaves of poplar and willow (Salicaceae) in Siberia. Problems of Regional Ecology. 2010;6:60-64. (In Russ.).
10. Чиндяева Л.Н., Цыбуля Н.В., Якимова Ю.Л. Сезонная динамика антимикробной активности видов семейства кленовые (Aceraceae Juss.) Вестник новосибирского государственного университета. Серия: Биология, клиническая медицина. 2011;9(3):55-59.
Chindyaeva LN, Tsybulya NV, Yakimova YuL. Seasonal dynamics of the antimicrobial activity of the species of Aceraceae Juss. family. Vestnik Novosibirskogo Gosudarstvennogo Universiteta. Seriya: Biologiya, Klinicheskaya meditsina. 2011;9(3):55-59. (In Russ.).
11. Цыбуля Н.В. Методика определения фитонцидной активности интактных растений. Раст. Ресурсы. 2001;2:106-115.
Tsybulya NV. Procedure for the determination of phytoncide activity of intact plants. Rast Resursy. 2001;2:106-115. (In Russ.).
12. Чиндяева Л.Н., Цыбуля Н.В., Киселева Т.И. Антимикробная активность листьев древесных растений семейства Розоцветные (Rosaceae Juss.). Вестник Алтайского государственного аграрного университета. 2017;8(154):97-104.
Chindyaeva LN, Tsybulya NV, Kiseleva TI. Antimicrobial activity of the leaves of woody plants of Rosaceae Juss. family. Vestnik Altayskogo Gosudarstvennogo Universiteta. 2017;8(154):97-104. (In Russ.).
13. Цыбуля Н.В., Чиндяева Л.Н. Сезонная изменчивость антимикробной активности хвойных растений. Экология урбанизированных территорий. 2015;4:28-34.
Tsybulya NV, Chindyaeva LN. Seasonal variability of the antimicrobial activity of coniferous plants. Ekologiya Urbanizirovannykh Territoriy. 2015;4:28-34. (In Russ.).
Поступила 03.10.2019
Received 03.10.2019
Принята в печать 04.11.2019
Accepted 04.11.2019