Имя Михаила Петровича Ограновича, врача-невропатолога, общественного деятеля, пропагандиста и подвижника санаторного строительства, положившего начало созданию первых в России общедоступных климатолечебных санаториев, сегодня оказалось забытым. Между тем его деятельность получала высокую оценку и поддержку со стороны выдающихся профессоров Московского Императорского Университета: А.А. Остроумова, В.Ф. Снегирева, В.Д. Шервинского, В.К. Рота, Ф.Ф. Эрисмана, видного экономиста и общественного деятеля того времени профессора А.И. Чупрова и многих других ученых. Его называли «пионером санаторного дела».

Наиболее представительные, но фрагментарные сведения о нем содержат источники конца XIX — начала XX века, большинство из которых являются достоянием архивов, а разрозненные сведения в публикациях нашего времени представлены в основном скупыми ссылками или сообщениями именных указателей.

Желание составить, по мере сил, цельное представление о личности этого человека, чья роль в истории медицины не может, по мнению автора, оставаться незамеченной, и явилось поводом к написанию данной статьи.

Михаил Петрович Огранович родился 6 июня 1848 г. в селе Косткино Вяземского уезда Смоленской губернии в имении отца Петра Корнеевича Ограновича, потомственного дворянина, отставного поручика Ахтырского гусарского полка, участника Отечественной войны 1812 г., троюродного брата знаменитой кавалерист-девицы Надежды Дуровой.

После окончания Ларинской гимназии в Санкт-Петербурге, в 1868 г. Огранович поступил в Императорскую Медико-хирургическую Академию. А уже в следующем году был привлечен к дознанию по «Нечаевскому делу» по обвинению «в организации кружка по улучшению положения народа путем артелей».

Дела подавляющего большинства представших тогда перед судом лиц (включая и «Дело Ограновича») определением гражданского кассационного департамента Сената были прекращены в мае 1871 г. «за недостатком улик», а сами они, студенты (преобладали дворяне), были отделены от автора пресловутого «Катехизиса революционера» — Нечаева, именем которого их окрестили. Выяснялось, что эти «нечаевцы» шли за Нечаевым единственно с целью посвятить себя делу улучшения народного благосостояния. По признанию одного из них, так называемых шестидесятников, они вступали в организацию «с большим уклоном в область социалистических мечтаний и альтруистических побуждений».

Таким воздухом дышала тогда студенческая среда будущего врача.

В Медико-хирургической Академии учителями Ограновича были И.М. Сеченов, С.П. Боткин, химик-органик академик Н.Н. Зинин, академик А.Я. Крассовский и другие выдающиеся ученые.

В 60-х годах С.П. Боткин обратил внимание широкой общественности на уникальную роль Ялты как «климатической станции для слабогрудых» и обозначил перспективы использования данных природных условий для профилактики и оздоровления человеческого организма. По совету С.П. Боткина, лейб-медика царской семьи, для лечения супруги Александра II императрицы Марии Александровны, болевшей туберкулезом, в Ливадии была построена горная станция «Эреклик», начавшая функционировать в 1872 г.

Находясь под влиянием лекций С.П. Боткина и личности ученого непосредственно, Огранович увлекся климатологией. Это определило дальнейшую судьбу молодого врача.

В России тогда господствовал монопольно лекарственный метод лечения в больницах, физиотерапевтические же методы не были известны, санаториев не было. Руководства по физической терапии появились в России в переводе с немецкого в самом начале 80-х годов.

У Ограновича возникает идея о создании на Южном берегу Крыма общедоступного климатолечебного учреждения санаторного типа. В 1873 г., в год окончания Медико-хирургической Академии, он отправляется в Швейцарию, где в Итальянском кантоне изучает организацию климатолечебных пансионов. В России изучает производство кумыса в первой в России школе Н.В. Верещагина по сыроварению и молочному делу в Тверской губернии и у доктора Н.В. Постникова в его кумысолечебнице близ Самары. В Московском и Петербургском обществах русских врачей пропагандирует создание в России общедоступных санаториев. Огранович разрабатывает проект освоения Южного берега и горной части Крыма — местности, привлекательно совмещающей в себе условия для лечения разных групп болезней, поскольку здесь на малом пространстве можно встретить географические зоны с различными видами климата (средиземноморский, горная лесостепь), что дает возможность устроить летние, осенние и зимние «климатические станции», располагая их на разных высотах, начиная с морского берега.

Вследствие этих соображений М.П. Огранович предлагал оригинальную конструкцию построек «санитарных станций барачной системы» (быстровозводимых, дешевых, одноэтажных, деревянных строений), которые без особых затруднений могли бы быть перемещаемы с одного места на другое, удовлетворяя при этом всем правилам и требованиям гигиены.

В виде опыта он устроил несколько дач — «Курортный пункт» на земле княгини Воронцовой в Массандре. Однако местные арендодатели, опасавшиеся конкуренции со стороны Ограновича, поспешили прикрыть дело, убедив княгиню отказать доктору в уступленной ею земле под предлогом возможного заражения территории больными.

Благодаря энергии и преданности идее Огранович не потерялся и вскоре сумел арендовать участок земли у В.С. Корсакова (одного из крупных землевладельцев Крыма) в районе Чукурлара в Западной части Ялтинской бухты. Ему удалось заинтересовать проектом нескольких состоятельных людей, с помощью которых он собрал необходимый капитал, добавив собственные средства, вырученные от продажи отцовского имения. Император Александр III, у которого он удостоился аудиенции, бесплатно выделил лес на строительство.

К летнему сезону 1884 г. М.П. Огранович открывает санаторий для слабогрудых больных — «Чукурларскую климатическую станцию».

Чукурларская климатическая станция представляла собой комплекс из 21 деревянного флигеля «барачного типа» для размещения семейных и одиноких, сгруппированных вокруг двухэтажного каменного дома с процедурными кабинетами. В распоряжении пациентов были купальни, библиотека, читальный зал с пианино. Кухня отпускала обеды и завтраки на дом. Постоянно присутствовал врач.

Чукурларская климатическая станция представляла собой «санаторий» в полном смысле современного значения слова: здесь больной получал не только койку и питание, как было принято в большинстве существовавших тогда в Крыму пансионов, но и полный курс лечения.

Справедливости ради следует отметить, что в пяти верстах от Ялты по инициативе ученика С.П. Боткина врача-климатолога В.Н. Дмитриева (1839—1904) был тогда же устроен лечебный пансион «Исар» для слабогрудых больных, скромные размеры которого определялись самим названием типа учреждения: «Лесная климатическая дача».

Чукурларская климатическая станция доктора М.П. Ограновича считается первым общедоступным климатолечебным санаторием в Крыму и России.

Санаторий привлек большой поток больных с первого же года существования и создал Ограновичу известность в прогрессивных медицинских кругах. Среди лечившихся в Чукурларе была Мария Николаевна Толстая, родная сестра писателя. В 1886 г. Александр III с супругой, возвращаясь из Ялты в Ливадию, вышли у Чукурларской станции и осмотрели ее, войдя во двор. По воспоминаниям, дошедшим до нас, Император сказал: «Лечиться надо русским воздухом, а не ездить за границу».

Несмотря на благожелательное отношение высоких особ (М.П. Огранович был также домашним врачом Великого князя Константина Николаевича, жившего в Ореанде), жандармерия Таврической губернии была встревожена наплывом больших масс посетителей. За внутренней жизнью станции был установлен неустанный контроль. Под видом лечения был командирован офицер для проживания на станции, а также внедрен секретный сотрудник. Вся корреспонденция, как отправляемая, так и получаемая, прочитывалась.

Планам доктора по развитию станции (здания для зимнего сезона, горные дачи, парк, зимний сад, собственный птичий двор, скотник, ферма, огороды; медико-коллегиальный консилиум для наблюдения за больными), к сожалению, не суждено было осуществиться: в 1887 г., спустя 3 года после открытия, учреждение прекратило существование по причине убытков, от покрытия которых пайщики отказались. Бараки-флигеля были распроданы с публичных торгов.

Сказалось отсутствие опыта ведения нового дела, в основу которого были положены конкурирующие исходные требования: обслуживание на европейском уровне и общедоступность в российских условиях.

Однако начинание доктора М.П. Ограновича подтвердило целесообразность идеи и заложило предпосылки для новых ростков санаторного строительства, начавшего определять облик современного курортного Крыма.

Ниже приводятся названия климатолечебных учреждений Ялты, возникших вслед за Чукурларской климатической станцией:

— Климатолечебный пансион «Квисисана» д-ра Ф.Д. Вебера для слабогрудых больных (начало 90-х годов);

— Пансион «Дарсан» кн. М.В. Барятинской для малоимущих чахоточных больных (1896);

— Лечебный пансион «Яузлар» для туберкулезных больных Ялтинского благотворительного общества (при участии А.П. Чехова, 1900);

— Санаторий «Гастрия» д-ра И.Ф. Лебедева для туберкулезных больных (1900);

— Ялтинская санатория в память Императора Александра III для недостаточных чахоточных больных (1901) и др.

К 1913 г. в Ялте действовали 7 общественных и 5 частных санаториев; около полсотни частных пансионатов — всего на 1550 мест.

Сейчас на месте, где некогда располагалась Чукурларская климатическая станция, находится Приморский парк — один из самых красивых парков Ялты.

Коммерческая неудача, постигшая предприятие Чукурларской климатической станции, не поколебала уверенность доктора Ограновича в его следующем проекте. В печати с докладами в Обществах врачей он выступает с совершенно новым для того времени проектом — «санаторий в деревне».

В общественном сознании понятие «санаторий» никак не ассоциировалось с «деревней», с климатом средней полосы вообще, при бездорожье, отсутствии близости продуктов, почты, аптеки. Но, как доказал Огранович впоследствии, идея его оказалась не только целесообразной, но и реальной в практическом отношении.

В январе 1890 г. в имении графа С.Д. Шереметева «Аляухово» в Звенигородском уезде Московской губернии открывается «Санитарная колония доктора М.П. Ограновича».

В проспекте своей «Санитарной колонии» за 1891 г. доктор писал: «Основывая это учреждение, я имел в виду создать курорт наподобие западноевропейских курортов, т.е. учреждение, в котором лица, нуждающиеся в укреплении своего здоровья, преимущественно малокровные, нервные, переутомленные, могли бы найти, по возможности, разнообразные лечебные средства, пользуясь в то же время всеми преимуществами загородного пребывания при прочих благоприятных гигиенических условиях».

Усадьба была расположена в живописной местности на высокой горе, покрытой сосной, и окружена парком. Протекающая под горою речка образовала благодаря мельничной плотине проточный пруд, имеющий вид небольшого озера, на другом берегу которого раскинулась по косогору деревушка Аляухово. Живущие в санатории (свыше 100 человек) размещались в старинном двухэтажном деревянном доме и пяти флигелях. Предприятие функционировало круглогодично.

Многие вещи в санаторной жизни удивляли глаз и не вязались с привычными представлениями о лечебных учреждениях того времени. Лечение велось физиотерапевтическими методами, к которым относились водолечение (гидротерапия), электролечение, кумысолечение, сенокошение, гребля на лодках, подвижные игры на воздухе (крокет, городки, лапта, лаун-теннис и др.) Многие занимались садовыми и огородными работами, зимой — горы, каток, рубка и пилка дров, очистка дорожек парка от снега, столярная мастерская. В самом большом флигеле — курзале, где была столовая с театральной сценой, устраивались любительские спектакли.

Лица, нуждающиеся в лечении, пользовались бесплатным врачебным советом. Больной мог руководствоваться предписаниями любого постороннего врача. В этом случае врач при санатории только наблюдал и заботился о предоставлении больному возможности точнее выполнить предписания его врача.

Санаторий получил большую популярность среди разночинной интеллигенции. Вокруг живого и деятельного Ограновича сложился своеобразный литературно-художественный салон. Здесь лечились и работали в разные годы писатели К.М. Станюкович и А.И. Эртель, драматург и театральный критик А.В. Амфитеатров, художники В.В. Переплетчиков и М.В. Нестеров, актер и режиссер Малого театра О.А. Правдин, «король московских репортеров» В.А. Гиляровский. В июле—августе 1896 г. здесь жил с матерью юный Андрей Белый.

По прошению доктора М.П. Ограновича, поддержанному отзывами 11 московских профессоров, из собственных сумм Государя Императора на поддержание «Аляуховской санатории» Указом от 19 октября 1893 г. была выдана ссуда в 25 тыс. рублей «на исключительно льготных условиях». Это было большим успехом для частного дела при бюрократизме правительственных инстанций.

Врач А.В. Погожев, известный своими трудами об условиях быта рабочих Московской губернии и будущий основатель (1910) «Социального музея» при Московском Императорском Университете, отмечал «Аляухово» первым из известных частных санаториев подобного рода в России. Это был первый климатический санаторий общетерапевтического и неврологического профиля, построенный вне общепринятых тогда курортных зон.

Отметим, что двумя годами ранее (1888) в Выборгской губернии (Финляндия) петербургским врачом-гомеопатом В.А. Дитманом (1842—1904) был открыт санаторий «Галила», но он предназначался, в отличие от санатория М.П. Ограновича, для чахоточных больных. В 1892 г. санаторий был выкуплен императором Александром III (не без влияния, думается, примеров санаторного строительства, явленных к тому времени энтузиастами-одиночками) и стал, таким образом, первым государственным санаторием в царской России.

С февраля по май 1895 г. у Ограновича лечился Лев Львович Толстой, страдавший неврастенией в тяжелой форме. Он был в отчаянии, не зная как спастись. «Профессор по нервным болезням Кожевников в Москве сказал тогда моим родителям, что мне осталось самое большое два года жизни», — писал он.

Впоследствии в книге «Опыт моей жизни» Лев Львович вспоминал: «Из всех докторов, лечивших меня в те годы, наконец, нашелся один, советы которого вывели меня на путь здоровья. Это был Огранович — доктор моей тети, графини Марии Николаевны Толстой, сестры отца <…>. Позднейший ход моего выздоровления так или иначе оправдал диагноз Ограновича, и я остался навсегда благодарен этому талантливому врачу».

Здесь интересно заметить, что в числе докторов, лечивших и консультировавших до того времени Льва Львовича, помимо А.Я. Кожевникова были такие знаменитости, как Г.А. Захарьин, Н.А. Белоголовый, В.К. Рот, а также известные профессора Парижского университета.

В марте 1895 г. Лев Толстой и Софья Андреевна приезжали в «Аляухово» навестить сына и провели у Ограновича несколько дней.

К сожалению, напряженная ежедневная работа «на износ», тяжелые периоды борьбы с бездной препятствий на пути первопроходца и в довершение несчастный случай в 1896 г. (при посещении промышленной выставки в Нижнем Новгороде, неосторожно высунувшись из окна фуникулера, он получил травму головы, от которой никогда вполне не оправился) подорвали здоровье доктора — он заболел расстройством кровообращения. Тяжелый прогрессирующий недуг вынудил М.П. Ограновича отойти от дел и продать в 1898 г. свое учреждение, находившееся на подъеме развития. В 1900 г., он еще практиковал в Москве в устроенном им «Пансионе для больных», своего рода маленьком санатории вблизи университетских клиник на Девичьем Поле, но уже на следующий год вследствие ухудшения состояния здоровья передал дело — «Лечебницу для внутренних и нервных болезней» — жене Анне Павловне Огранович.

1 июня 1904 г. доктор Михаил Петрович Огранович скончался в возрасте 56 лет от инсульта в Больнице Императора Александра III под Петербургом и был погребен на Успенском кладбище, которое до наших дней не сохранилось.

В отличие от «Чукурларской климатической станции», передавшей эстафету другим, но прекратившей существование, «Санаторий “Аляухово”» при новом владельце, докторе медицины, враче-гинекологе Н.М. Галактионове (1862—1917), продолжал успешно работать вплоть до известных событий 1917 г. в плеяде новых предприятий, образованных последователями доктора М.П. Ограновича.

К началу XX века вблизи больших городов России появились десятки санаториев, совершенно естественных сегодня.

Ниже приводятся названия санаториев, открытых в Московской губернии вслед за «Санитарной колонией д-ра М.П. Ограновича»:

— Пансионат «Новинка» присяжного поверенного Московской судебной палаты П.А. Столповского близ села Дарьино на целебных источниках железисто-известковой минеральной воды (Звенигородский у-д, 1894—1917);

— Санаторий «Надеждино» д-ра Н.Ф. Пупышева при деревне «Назарьево» для лиц, страдающих нервными и внутренними болезнями и переутомлением (полустанок «Фирсановка» по Николаевской ж/д, открыт в 1896 г.);

— Санаторий «Аляухово» д-ра Н.М. Галактионова — преемник «Санитарной колонии д-ра М.П. Ограновича (1898—1917);

— Санаторий для больных внутренними и нервными болезнями д-ра Ф.А. Гриневского (Богородский уезд, имение «Гребнево» (1913—1920);

— Санаторий для нервных, переутомленных и страдающих внутренними болезнями «Крюково» д-ра А.Г. Хрущова (станция «Крюково» по Николаевской ж/д, открыт в 1913 г.);

— Санатория «Владыкино» д-ра П.П. Унгерн-Шенберга (станция «Петровско-Разумовская» по Николаевской ж/д, открыт в 1913 г.) и др.

Как и у людей, по-разному сложилась судьба этих санаториев. Одни в советское время перестраивались, осовременивались, продолжают жить и сейчас, как например санаторий «Надеждино» доктора Н.Ф. Пупышева (теперь «Санаторий им. Артема (Сергеева)» Мэрии и Правительства Москвы), другие, как «Аляухово», канули в небытие, не оставив материального следа.

В 1926 г. вдова доктора Анна Павловна обратилась в Наркомздрав РСФСР с прошением о назначении ей пенсии, в котором писала:

«... Его [д-ра Ограновича] многотрудная работа новатора была направлена исключительно на служение общественным интересам, на разработку методов физического лечения, на многое в практической медицине, что вот теперь на расстоянии 40 прожитых лет кажется таким уже простым, общепринятым и общепонятным. … Д-р Огранович был вообще одаренным человеком, умевшим видеть и чувствовать много вперед своего времени, также был одарен инициативой и упорной энергией».

Заслуженный деятель науки, патолог и терапевт, профессор А.Б. Фохт, принимая участие в нуждах семьи Ограновича, в одном из своих обращений в Наркомздрав в 1929 г. писал, что помнит доктора еще по Крыму 80-х годов как «выдающегося человека, борца за санаторное дело в России, общественника в эпоху полного застоя общественности, неустанного пропагандиста курортного дела и основоположника его».

В 1948 г. по сведениям, дошедшим до нас от сына доктора — Сергея Михайловича Ограновича, в Государственном центральном институте курортологии состоялось заседание, посвященное памяти М.П. Ограновича в год 100-летия со дня его рождения.

В 1954 г. Министерство здравоохранения СССР известило сына доктора М.П. Ограновича письмом с такими словами: «Главное управление курортов и санаториев находит достойным отметить 70-летие учреждения первого санатория в Крыму и 50-летие со дня смерти пионера санаторно-курортного дела доктора М.П. Ограновича».

Однако надежды сына не оправдались, а единственной публикацией, посвященной фигуре доктора Ограновича, осталась на сегодняшний день статья ялтинского краеведа Г.П. Сошина «Пионер санаторного строительства», которая была напечатана в рубрике «Наши славные земляки» почти 40 лет назад в Смоленской областной газете «Рабочий путь» (№4 от 05.01.73).

В 2014 г. исполняется 130 лет учреждению первого санатория в Крыму — «Чукурларской климатической станции» и 110 лет со дня кончины «пионера санаторно-курортного дела». Хочется надеяться, что на этот раз даты не останутся незамеченными и имя доктора М.П. Ограновича, сегодня незаслуженно забытое, займет достойное место в истории становления санаторного дела в России.

Автор статьи выражает благодарность внуку доктора — Аполлону Сергеевичу Ограновичу, который любезно предоставил материалы семейного архива и дал необходимые комментарии, а также Л.Е. Гореловой, профессору, зав. кафедрой истории медицины, истории отечества и культурологии Первого МГМУ им. И.М. Сеченова за ценные рекомендации по работе над темой.