Сайт издательства «Медиа Сфера»
содержит материалы, предназначенные исключительно для работников здравоохранения. Закрывая это сообщение, Вы подтверждаете, что являетесь дипломированным медицинским работником или студентом медицинского образовательного учреждения.

Федорин М.М.

ФГБОУ ВО «Омский государственный медицинский университет» Минздрава России

Ливзан М.А.

ФГБОУ ВО «Омский государственный медицинский университет» Минздрава России

Гаус О.В.

ФГБОУ ВО «Омский государственный медицинский университет» Минздрава России

Синдром раздраженного кишечника у лиц с избыточной массой тела и ожирением: новый фенотип заболевания?

Авторы:

Федорин М.М., Ливзан М.А., Гаус О.В.

Подробнее об авторах

Прочитано: 5946 раз


Как цитировать:

Федорин М.М., Ливзан М.А., Гаус О.В. Синдром раздраженного кишечника у лиц с избыточной массой тела и ожирением: новый фенотип заболевания? Доказательная гастроэнтерология. 2021;10(2):52‑60.
Fedorin MM, Livzan MA, Gaus OV. IBS in overweight and obese individuals: a new disease phenotype$1 Russian Journal of Evidence-Based Gastroenterology. 2021;10(2):52‑60. (In Russ.)
https://doi.org/10.17116/dokgastro20211002152

Рекомендуем статьи по данной теме:
Сов­ре­мен­ный взгляд на эти­оло­гию жел­чно­ка­мен­ной бо­лез­ни у де­тей. До­ка­за­тель­ная гас­тро­эн­те­ро­ло­гия. 2024;(4):59-68
Ис­поль­зо­ва­ние сов­ре­мен­ных ме­то­дов ак­ти­ва­ции моз­го­вых фун­кций у па­ци­ен­тов с ожи­ре­ни­ем (об­зор ли­те­ра­ту­ры). Воп­ро­сы ку­рор­то­ло­гии, фи­зи­оте­ра­пии и ле­чеб­ной фи­зи­чес­кой куль­ту­ры. 2024;(6):54-61
Выяв­ле­ние прог­нос­ти­чес­ки зна­чи­мых мар­ке­ров ран­ней ди­аг­нос­ти­ки ожи­ре­ния и ме­та­бо­ли­чес­ких на­ру­ше­ний. Воп­ро­сы ку­рор­то­ло­гии, фи­зи­оте­ра­пии и ле­чеб­ной фи­зи­чес­кой куль­ту­ры. 2024;(6-2):71-79
Эф­фек­тив­ность при­ме­не­ния пре­вен­тив­ных и пер­со­на­ли­зи­ро­ван­ных тех­но­ло­гий для кор­рек­ции ожи­ре­ния. Воп­ро­сы ку­рор­то­ло­гии, фи­зи­оте­ра­пии и ле­чеб­ной фи­зи­чес­кой куль­ту­ры. 2024;(6-2):80-90

Введение

Синдром раздраженного кишечника (СРК) является наиболее распространенным функциональным расстройством пищеварительного тракта. Заболеваемость составляет от 10 до 20% среди всего взрослого населения, однако истинные масштабы проблемы, вероятно, намного больше, потому что лишь 25—50% больных СРК обращаются за медицинской помощью [1]. Дебют заболевания наступает, как правило, в трудоспособном возрасте, от 30 до 50 лет, что снижает качество жизни и продуктивность человека, приводя к существенным прямым и непрямым финансовым затратам как для самого пациента, так и для системы здравоохранения [2].

Повышение в популяции частоты выявления факторов риска формирования функциональной патологии пищеварительного тракта приводит не только к изменению распространенности, но и патоморфозу, появлению новых фенотипов заболевания. Одним из ярких примеров этой тенденции следует признать постинфекционный фенотип СРК, который приобрел новые черты в условиях новой коронавирусной инфекции. Другим может стать особый тип течения СРК, ассоциированный с ожирением и избыточной массой тела, формирующийся на перекрестье двух пандемий — метаболического синдрома и функциональных заболеваний пищеварительного тракта (рисунок).

Формирование фенотипа больного с синдромом раздраженного кишечника на фоне ожирения.

Целью представленного обзора является систематизация и анализ особенностей течения СРК у лиц с избыточной массой тела и ожирением. Поиск литературы проведен в системах Embase, PubMed и Google Scholar по ключевым словам: синдром раздраженного кишечника, избыточная масса тела, ожирение, индекс массы тела, висцеральный жир, механизмы.

В ряде исследований сообщается о большей частоте СРК у лиц с ожирением, чем в общей популяции [3—6]. Так, в исследовании 2017 г. на базе центра бариатрической хирургии в Норвегии установлено, что распространенность СРК у лиц с морбидным ожирением в 3 раза превосходит распространенность СРК в популяции того же региона [3]. В исследовании с участием 1001 респондента установлена более широкая распространенность СРК у лиц с ожирением, чем у лиц с нормальным индексом массы тела (ИМТ) (ОШ 1,58 (95% ДИ 1,05—2,38) [4]. Исследование, проведенное во Франции, аналогично продемонстрировало кратно более высокую частоту СРК в популяции пациентов с ожирением (30%), чем в популяции того же региона (4,6%), при этом тяжесть течения СРК, по данным авторов, не коррелировала с ИМТ [7].

В других исследованиях имеются данные о корреляции выраженности клинических проявлений СРК со степенью тяжести ожирения [8]. Так, в проспективном когортном исследовании (2018 г.) пациенты с морбидным ожирением и установленным диагнозом СРК прошли шестимесячный курс гипокалорийной диеты со снижением ИМТ, по окончании которого зафиксировано клинически значимое улучшение симптомов СРК (по данным опросников IBS-SSS и GSRS) [9]. Безусловно, снижение массы тела путем модификации диеты может являться не единственной причиной клинического улучшения у больных СРК [10].

Течение синдрома раздраженного кишечника у лиц с избыточной массой тела и ожирением

Согласно Римским критериям IV, опубликованным в 2016 г., главным симптомом СРК является абдоминальная боль в обязательной ассоциации с изменением моторики кишки, что позволило выделить подтипы по преобладающему типу стула: СРК с преобладанием диареи (СРК-Д), запоров (СРК-З) или их чередованием (СРК-С, смешанный вариант) [11].

В настоящее время представляется целесообразным поиск ассоциаций вариантов течения СРК у пациентов с избыточной массой тела и ожирением. В исследовании 2016 г. с участием 113 пациентов с СРК отмечена связь избыточной массы тела и ожирения с подтипом СРК-С, в то время как СРК-Д и СРК-З не имели статистически значимых различий по уровню ИМТ [12].

Противоположные результаты получены в исследовании 2012 г. с участием 120 лиц, направленных на проведение бариатрической операции. У 18% больных установлен диагноз СРК согласно Римским критериям III, среди них подтип СРК-С выявлен у менее 1% больных, СРК-Д и СРК-З у 5 и 6% соответственно [6]. Еще 28,6% больных с ожирением страдали от функциональных запоров, 18% — от функциональной диареи.

В 2015 г. опубликованы результаты исследования с участием 336 человек с ожирением, которым проведена оценка висцеральной и подкожной абдоминальной жировой ткани путем компьютерной томографии и измерения объема талии. Установлена прямая зависимость распространенности СРК среди пациентов с избытком висцеральной жировой клетчатки, наиболее выраженная связь выявлена с СРК-Д. В то же время исследование показало отсутствие статистически значимой связи между ИМТ и уровнем подкожного абдоминального жира [13].

Таким образом, наличие большого количества исследований с разнородными результатами не позволяет говорить об однозначной ассоциации между подтипом СРК и повышенным ИМТ. Различия опубликованных результатов исследований могут быть связаны с особенностями рациона питания популяций, методологией оценки типа стула пациентов, особенностями формирования выборки и учета сопутствующих патологий. Кроме того, ИМТ не является эталонным критерием оценки состава тела и не позволяет однозначно определить долю жировой ткани и локализации наибольшего отложения жира. Так, пациент может иметь избыток жировой ткани и дефицит мышечной, скрытый нормальным ИМТ, и наоборот, высокий ИМТ может быть связан с развитой скелетной мускулатурой. Тем не менее, ВОЗ установила ИМТ в качестве специфического параметра определения избыточного веса и ожирения, что дает основания использовать данный критерий для диагностики ожирения, однако может оказывать влияние на достоверность результатов в разных выборках [14]. Требуются дополнительные масштабные исследования для более подробного определения клинических особенностей течения СРК при избыточной массе тела и ожирении.

В литературе описаны важнейшие механизмы влияния висцерального жира на развитие и клинические проявления СРК, что, по мнению авторов, представляется важным для понимания клинических особенностей проявления СРК на фоне избыточной массы тела и ожирения.

Влияние избыточной массы тела и ожирения на течение синдрома раздраженного кишечника: роль гормонов желудочно-кишечного тракта

В литературе описаны и учеными активно продолжаются исследования влияния гормонов желудочно-кишечного тракта (ЖКТ) на течение СРК при ожирении. Наибольшее внимание уделяется пептиду YY (PYY) и грелину. Так, в исследовании 2014 г. приняли участии 98 пациентов с СРК без ожирения, которые разделены на 3 группы согласно подтипам течения заболевания. В биоптатах подвздошной кишки больных и здоровых участников контрольной группы определяли и сравнивали концентрацию клеток, секретирующих серотонин и PYY. Концентрация клеток, секретирующих серотонин у исследуемых контрольной группы, была статистически значимо выше, чем у лиц с СРК и имела обратную корреляцию с болевыми проявлениями по Бирмингемской шкале симптомов [15]. Важно, что серотонин не только оказывает стимулирующее влияние на моторику ЖКТ, но и имеет анорексигенный эффект. Таким образом, снижение выработки серотонина может привести к повышению аппетита и снижению чувства насыщения и, следовательно, к увеличению массы тела [16, 17].

PYY синтезируется L-клетками энтеральной нервной системы, располагающимися в слизистой оболочке подвздошной и толстой кишок. Концентрация клеток, секретирующих PYY у пациентов с СРК-З и СРК-С, статистически значимо превышала экспрессию белка у здоровых лиц и положительно коррелировала с выраженностью запоров [15]. Другие исследования говорят об отсутствии разницы в концентрации клеток PYY в подвздошной кишке между больными СРК и здоровыми людьми [15, 18]. В толстой кишке пациентов с СРК количество клеток PYY снижено, однако уровень PYY после приема пищи у больных и здоровых лиц статистически значимо не различается [18]. Исследование с участием 99 пациентов также продемонстрировало отсутствие подобных различий между больными СРК и исследуемыми контрольной группы как натощак, так и после приема пищи [19]. Таким образом, измерение PYY сыворотки крови в качестве маркера для диагностики СРК, вероятно, малоэффективно, в то время как определение плотности клеток PYY в кишке является хорошим маркером выявления СРК [20]. В то же время при ожирении выявляется снижение уровня PYY в сыворотке крови [21].

Важным представляется изучение изменения грелина у пациентов с СРК и ожирением. В исследовании с участием 37 пациентов с СРК без ожирения установлено, что количество грелин-продуцирующих клеток снижено у пациентов с СРК-З, в то время как лица в группе СРК-Д имели статистически значимо более высокий уровень грелин-позитивных клеток в слизистой оболочке по сравнению с участниками контрольной группой [22]. Аналогичные результаты получила группа исследователей во главе с M. El-Salhy, выявив статистически значимо более высокую концентрацию грелин-продуцирующих клеток у пациентов с СРК-Д и статистически значимо более низкую — у пациентов с СРК-З. При этом выраженность диарейного синдрома имела положительную корреляцию с количеством грелин-продуцирующих клеток в ткани [23]. Результаты исследования 2018 г. продемонстрировали более высокий уровень грелина в плазме крови у лиц, страдающих СРК-Д, чем у пациентов с СРК-З, чей уровень грелина плазмы не отличается от такового у здоровых лиц контрольной группы [24]. Следует отметить, что имеются данные и об отсутствии существенных различий концентрации грелина в плазме пациентов с разными подтипами СРК и здоровых лиц [22]. Полученные результаты могут свидетельствовать о том, что изменение выработки грелина в ту или иную сторону оказывает существенное влияние на моторику кишечника и вносит свой вклад в формирование типа течения СРК. С другой стороны, одна из функций грелина связана с повышением аппетита через активацию клеток дугообразного ядра гипоталамуса. Большим количеством исследований продемонстрировано, что концентрация грелина обратно пропорциональна ИМТ пациента. Таким образом, у лиц с ожирением определяется более низкий уровень грелина в плазме крови [25]. В настоящее время не вызывает сомнений роль грелина в формировании расстройств пищевого поведения с развитием ожирения или кахексии при нарушениях его выработки [26]. При оценке уровня грелина следует помнить, что пациенты с инсулинорезистентностью и высокой концентрацией инсулина в крови имеют хронически низкий уровень грелина. Так, в исследовании с участием 1040 человек установлена обратная зависимость уровня грелина от инсулина и инсулинорезистентности [27]. Следовательно, грелин необходимо рассматривать как фактор формирования фенотипа больного СРК на фоне избыточной массы тела или ожирения.

Влияние избыточной массы тела и ожирения на течение синдрома раздраженного кишечника: роль адипокинов

Жировая ткань является гормонально активным органом, синтезирующим биологически активные полипептиды — адипокины, оказывающие влияние на течение СРК. Известно, что лица с избыточной массой тела и ожирением имеют статистически значимо более высокий уровень лептина, чем здоровые [28]. В то же время в исследовании S. Semnani и соавт. установлено, что больные с СРК имеют уровень лептина сыворотки крови статистически значимо более низкий, чем здоровые лица [29]. В другом исследовании у пациентов с СРК-Д определялся более высокий уровень лептина, чем у лиц контрольной группы [30]. Концентрация резистина (провоспалительного адипокина) прямо коррелирует со степенью ожирения. Выявлено, что повышение концентрации резистина ассоциировано с развитием СРК [28, 30]. Снижение содержания адипонектина и апелина — адипокинов, обладающих противоспалительными свойствами, ассоциировано с ожирением и развитием хронического системного воспаления, оказывающего влияние на течение СРК [31]. Кроме того, снижение концентрации адипонектина и апелина имеет прямую корреляцию с частотой развития тревожных и депрессивных расстройств [31, 32]. Однако в исследовании 2013 г. получены данные о повышении концентрации адипонектина у пациентов с СРК-Д. Авторы работы предположили, что адипонектин может выступать и в качестве провоспалительной молекулы [30]. Таким образом, в литературе имеется недостаточно данных о механизмах влияния адипокинов на формирование СРК, однако не вызывает сомнений вклад жировой ткани в формирование системного воспаления с формированием особенностей течения СРК у лиц с избыточной массой тела и ожирением.

Влияние избыточной массы тела и ожирения на течение синдрома раздраженного кишечника: роль системного воспаления

Известно, что висцеральная жировая ткань, продуцируя провоспалительные (фактор некроза опухоли α, интерлейкины ИЛ-1β, ИЛ-6, ИЛ-8) и противовоспалительные (ИЛ-10) цитокины, оказывает влияние на развитие и особенности течения СРК за счет развития хронического системного воспаления с непосредственной активацией нервных окончаний кишки и высвобождением ряда активных веществ, в том числе гистамина, серотонина, фактора роста нервов и простагландинов [33]. В свою очередь, простагландины, гистамин и другие цитокины повышают чувствительность ноцицепторов к брадикинину и другим анальгезирующим веществам. Присутствие тучных клеток рядом с окончаниями сенсорных нейронов приводит к порочному кругу, когда субстанция P, высвобождаемая нейронами ЖКТ, вызывает дегрануляцию тучных клеток с высвобождением гистамина, который способствует еще большему выбросу вещества Р и стимулирует выделение фактора роста нервов, усиливая активность сенсорных нейронов. Данный цикл способствует сенсибилизации афферентных нервных окончаний, что приводит к повышению восприимчивости болевых раздражителей с развитием функциональных заболеваний, в том числе СРК [34].

С другой стороны, наличие системного воспаления способствует повышенной проницаемости кишечной стенки, что становится одной из причин положительной ассоциации висцерального ожирения и развития СРК [35]. В исследовании A. Gummesson и соавт. продемонстрирована зависимость повышенной проницаемости кишечника у пациентов с ожирением. Проницаемость кишечника оценивалась по концентрации в моче маннитола и сукралозы, принятых внутрь. Исследователи выявили положительную корреляцию между уровнем экскреции принятых сахарозаменителей с объемом талии, объемом висцеральной жировой ткани и количеством жира в печени. Важно, что масса тела и объем подкожного жира не оказывали влияния на уровень проницаемости кишечника. Авторы считают, что нарушение барьерной функции кишечника может быть одним из факторов избыточного накопления висцерального жира и развития метаболического синдрома [36, 37].

Таким образом, в литературе описаны сложные механизмы взаимного влияния висцерального ожирения на течение СРК путем формирования системной воспалительной реакции, однако вопрос о том, предшествует ли ожирение развитию СРК или же СРК является одним из факторов развития ожирения, остается малоизученным и требует более глубоких исследований [38].

Влияние избыточной массы тела и ожирения на течение синдрома раздраженного кишечника: роль кишечной микробиоты

Фактором, оказывающим влияние на формирование СРК при избыточной массе тела и ожирении, является микробиоценоз кишечника человека [35, 39]. При анализе образцов кала 62 больных СРК и 46 здоровых лиц обнаружено, что микробиота пациентов с СРК значительно отличалась от микробиоты здоровых. В частности, в образцах кала больных СРК в 2 раза повышено соотношение Firmicutes к Bacteroidetes [40]. Схожие изменения в составе микрофлоры толстого кишечника наблюдаются и у пациентов с ожирением [41]. Кроме того, в результатах исследования 2018 г. M. Aasbrenn и соавт. сообщают о более частом нарушении микробного биоценоза кишки у пациентов с ожирением и СРК, чем у пациентов с ожирением без СРК, при этом наиболее высокая распространенность дисбиоза имелась у пациентов с СРК-Д [42]. Синдром избыточного бактериального роста, развивающийся у 40% лиц с морбидным ожирением, по мнению O. Pickett-Blakely, также является одним из важных факторов формирования и типа течения СРК [43]. Особенности микрофлоры кишечника вносят вклад и в определение типа течения СРК. Известно, что наличие избытка метанпродуцирующей флоры ассоциировано с СРК-З и является предиктором увеличения массы тела и повышает риск развития ожирения, а пролиферация водородпродуцирующей флоры более характерна для СРК-Д [44, 45].

Таким образом, в настоящее время выявлены общие особенности состава микрофлоры кишечника у больных СРК и ожирением. Однако сохраняется потребность в углубленных исследованиях состава и влияния микрофлоры кишки на тип течения СРК на фоне избыточной массы тела и ожирения.

Влияние пищевого поведения на течение синдрома раздраженного кишечника у пациентов с избыточной массой тела и ожирением

Пищевые факторы, способные усиливать системное воспаление, могут влиять как на развитие, частоту и выраженность обострений СРК, так и на рост ИМТ с тенденцией к формированию ожирения. Для оценки вклада рациона питания человека в системное воспаление разработан воспалительный индекс пищи, который классифицирует диету человека по шкале от максимально противовоспалительной до максимально провоспалительной [46]. В 2019 г. опубликованы результаты исследования с участием 3363 респондентов, продемонстрировавших прямую связь между воспалительным индексом пищи (оценивался с помощью опросника FFQ) и развитием СРК. Наиболее выраженная корреляция установлена в группе пациентов с ИМТ более 25 кг/м2 [47]. Кроме того, установлено, что рацион с высоким воспалительным индексом пищи имеет прямую связь с приростом ИМТ и более высоким риском развития избыточной массы тела или ожирения [48]. В частности, приверженность западному рациону питания и частому потреблению «фаст-фуда», имеющего провоспалительные свойства, связана с повышенным риском развития как СРК, так и абдоминального ожирения [49, 50]. Таким образом, провоспалительная диета, поддерживая системное воспаление, способствует развитию ожирения и СРК.

Еще одним потенциальным фактором развития симптомов СРК у лиц с ожирением является рацион питания с низким содержанием клетчатки и высокой концентрацией рафинированных углеводов [51, 52]. Установлено, что важным триггерным фактором развития СКР у пациентов с ожирением является употребление определенных продуктов [38, 53]. В частности, в исследовании 2012 г. с участием 300 человек обнаружено, что пациенты с СРК употребляют статистически значимо больше консервированных продуктов, переработанного мяса, бобовых, цельных злаков, кондитерских изделий, фруктовых компотов (консервированных или нет) и травяных чаев [54]. При этом употребление ряда продуктов, например, содержащих фруктозу, способствует как изменению моторики кишки, так и активному липогенезу с повышением ИМТ [55]. Как маркер повседневного рациона, богатого насыщенными и мононенасыщенными жирами с недостаточным количеством клетчатки, можно рассматривать высокий уровень липопротеинов низкой плотности (ЛПНП), что характерно для больных с СРК на фоне морбидного ожирения [3, 56]. С другой стороны, уровень ЛПНП у пациентов с СРК на фоне абдоминального ожирения может прогрессировать из-за развития неалкогольной жировой болезни печени, связь которой с СРК в настоящее время обсуждается [3, 57].

Таким образом, с учетом важности коррекции диеты и снижения массы тела в комплексном лечении необходимы углубленные исследования особенностей рациона питания таких больных.

Влияние психологических факторов на течение синдрома раздраженного кишечника у пациентов с избыточной массой тела и ожирением

Психологические факторы, такие как тревожные и депрессивные состояния, помимо расстройств пищевого поведения оказывают прямое влияние на течение СРК у пациентов с избыточной массой тела и ожирением [53]. Так, A. Schneck и соавт. сообщают, что пациенты с ожирением и СРК имеют значительно более высокие показатели усталости, тревоги и депрессии, а также более низкое качество жизни, чем тучные пациенты без СРК [7]. Известно, что продолжительный стресс может приводить к хронической гипер- или гипоактивности адаптивных систем, в том числе гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой оси, вегетативной нервной системы, эндокринной и иммунной систем. Исследования на животных и людях демонстрируют, что хронический стресс, вызывая изменения моторики ЖКТ и вегетативного тонуса, связан с возникновением и обострением симптомов СРК [58, 59]. Стрессовые состояния запускают высвобождение кортикотропин-рилизинг-гормона (КРГ) передней доли гипофиза, вызывая изменения в работе гипофизарно-надпочечниковой оси, приводящие к активации эфферентных нервных волокон, голубого ядра ствола мозга и стимуляции симпатической нервной системы с высвобождением катехоламинов и подавлением парасимпатической системы, что вызывает клинически значимые изменения моторики ЖКТ и болевые приступы у пациентов с СРК [60]. Действие КРГ реализуется через два вида рецепторов: CRHR (corticotropin-releasing hormone receptor) 1 и CRHR 2. При этом CRHR 2 располагаются преимущественно в отделах центральной нервной системы, а CRF 1 — в желудке, тонкой и толстой кишке до селезеночного изгиба. В эксперименте установлен вклад периферической передачи сигналов КРГ, в том числе через периферические рецепторы. Показано, что периферическая инъекция КРГ стимулировала моторику толстой кишки через активацию рецепторов CRHR2. А внутрибрюшинное введение КРГ вызывало дегрануляцию тучных клеток толстой кишки с увеличением секреции ионов и повышением проницаемости слизистой оболочки для макромолекул, что, в свою очередь, может способствовать поддержанию воспалительного процесса в кишечнике и изменять висцеральную чувствительность [61]. С другой стороны, рост активности КРГ с повышением концентрации кортизола в крови наблюдается при недостаточном питании и возникновении чувства голода, вызывая повышение аппетита. У лиц, испытывающих длительный стресс, отмечается хроническое повышение активности гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой оси и базального уровня кортизола, что стимулирует уровень аппетита и изменения пищевого поведения, ведущие к увеличению массы тела с риском развития ожирения [62]. Кроме того, повышенный уровень кортизола положительно коррелирует со скоростью пролиферации и дифференцировки адипоцитов, преимущественно висцеральной жировой ткани [63].

Таким образом, синдром хронической усталости, тревожно-депрессивные расстройства и длительный стресс, помимо изменения пищевого поведения, способны напрямую оказывать влияние на повышение массы тела и развитие симптомов СРК.

Заключение

Изложенное, безусловно, позволяет сделать вывод о наличии влияния висцеральной жировой ткани на течение синдрома раздраженного кишечника у пациентов с избыточной массой тела и ожирением. Таким образом, необходимо проведение целенаправленных исследований для уточнения и описания фенотипа синдрома раздраженного кишечника, ассоциированного с избыточной массой тела и ожирением.

Публикация подготовлена ФГБОУ ВО «Омский государственный медицинский университет» Минздрава России за счет финансирования по гранту Президента РФ для государственной поддержки ведущих научных школ (НШ2558.2020.7) (соглашение №075-15-2020-036 от 17 марта 2020 г.) «Разработка технологии здоровьесбережения коморбидного больного гастроэнтерологического профиля на основе контроля приверженности».

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

The authors declare no conflict of interest.

Литература / References:

  1. Chey WD, Kurlander J, Eswaran S. Irritable bowel syndrome: a clinical review. JAMA. 2015;313(9):949-958.  https://doi.org/10.1001/jama.2015.0954
  2. Ивашкин В.Т., Шелыгин Ю.А., Баранская Е.К., Белоусова Е.А., Бениашвили А.Г., Васильев С.В., Головенко А.О., Головенко О.В., Григорьев Е.Г., Костенко Н.В., Лапина Т.Л., Лоранская И.Д., Ляшенко О.С., Маев И.В., Полуэктова Е.А., Румянцев В.Г., Тимербулатов В.М., Трухманов А.С., Фоменко О.Ю., Халиф И.Л., Чашкова Е.Ю., Шептулин А.А., Шифрин О.С., Яновой В.В. Клинические рекомендации Российской гастроэнтерологической ассоциации и Ассоциации колопроктологов России по диагностике и лечению синдрома раздраженного кишечника. Российский журнал гастроэнтерологии, гепатологии, колопроктологии. 2017;27(5):76-93. 
  3. Aasbrenn M, Høgestøl I, Eribe I, Kristinsson J, Lydersen S, Mala T, Farup PG. Prevalence and predictors of irritable bowel syndrome in patients with morbid obesity: a cross-sectional study. BMC Obesity. 2017;4:22.  https://doi.org/10.1186/s40608-017-0159-z
  4. Aro P, Ronkainen J, Talley NJ, Storskrubb T, Bolling-Sternevald E, Agréus L. Body mass index and chronic unexplained gastrointestinal symptoms: an adult endoscopic population based study. Gut. 2005;54(10):1377-1383. https://doi.org/10.1136/gut.2004.057497
  5. Svedberg P, Johansson S, Wallander MA. Extra-intestinal manifestations associated with irritable bowel syndrome: a twin study. Alimentary pharmacology & Therapeutics. 2002;16(5):975-983.  https://doi.org/10.1046/j.1365-2036.2002.01254.x
  6. Fysekidis M, Bouchoucha M, Bihan H, Reach G, Benamouzig R, Catheline JM. Prevalence and co-occurrence of upper and lower functional gastrointestinal symptoms in patients eligible for bariatric surgery. Obesity Surgery. 2012;22(3):403-410.  https://doi.org/10.1007/s11695-011-0396-z
  7. Schneck AS, Anty R, Tran A, Hastier A, Amor IB, Gugenheim J, Iannelli A, Piche T. Increased Prevalence of Irritable Bowel Syndrome in a Cohort of French Morbidly Obese Patients Candidate for Bariatric Surgery. Obesity Surgery. 2016;26(7):1525-1530. https://doi.org/10.1007/s11695-015-1907-0
  8. Locke GR 3rd, Zinsmeister AR, Talley NJ, Fett SL, Melton LJ. Risk factors for irritable bowel syndrome: role of analgesics and food sensitivities. American Journal of Gastroenterology. 2000;95(1): 157-165.  https://doi.org/10.1111/j.1572-0241.2000.01678.x
  9. Aasbrenn M, Lydersen S, Farup PG. A Conservative Weight Loss Intervention Relieves Bowel Symptoms in Morbidly Obese Subjects with Irritable Bowel Syndrome: A Prospective Cohort Study. Journal of Obesity. 2018;2018:3732753. https://doi.org/10.1155/2018/3732753
  10. Краткие алгоритмы ведения пациентов на этапе оказания первичной медико-санитарной помощи. Пособие для врачей-терапевтов. Под ред. Драпкиной О.М. М.: Видокс; 2019.
  11. Mearin F, Lacy BE, Chang L, Chey WD, Lembo AJ, Simren M, Spiller R. Bowel Disorders. Gastroenterology. 2016:S0016-5085(16)00222-5.  https://doi.org/10.1053/j.gastro.2016.02.031
  12. Kibune Nagasako C, Garcia Montes C, Silva Lorena SL, Mesquita MA. Irritable bowel syndrome subtypes: Clinical and psychological features, body mass index and comorbidities. Revista Espanola de Enfermedades Digestivas. 2016;108(2):59-64.  https://doi.org/10.17235/reed.2015.3979/2015
  13. Lee CG, Lee JK, Kang YS, Shin S, Kim JH, Lim YJ, Koh MS, Lee JH, Kang HW. Visceral abdominal obesity is associated with an increased risk of irritable bowel syndrome. American Journal of Gastroenterology. 2015;110(2):310-319.  https://doi.org/10.1038/ajg.2014.422
  14. Emerenziani S, Guarino MPL, Trillo Asensio LM, Altomare A, Ribolsi M, Balestrieri P, Cicala M. Role of Overweight and Obesity in Gastrointestinal Disease. Nutrients. 2019;12(1):111.  https://doi.org/10.3390/nu12010111
  15. El-Salhy M, Gilja OH, Gundersen D, Hatlebakk JG, Hausken T. Endocrine cells in the ileum of patients with irritable bowel syndrome. World Journal of Gastroenterology. 2014;20(9):2383-91.  https://doi.org/10.3748/wjg.v20.i9.2383
  16. Fang XL, Shu G, Yu JJ, Wang LN, Yang J, Zeng QJ, Cheng X, Zhang ZQ, Wang SB, Gao P, Zhu XT, Xi QY, Zhang YL, Jiang QY. The anorexigenic effect of serotonin is mediated by the generation of NADPH oxidase-dependent ROS. PLoS One. 2013;8(1):e53142. https://doi.org/10.1371/journal.pone.0053142
  17. Camilleri M. Serotonergic modulation of visceral sensation: lower gut. Gut. 2002;51(1):i81-6.  https://doi.org/10.1136/gut.51.suppl_1.i81
  18. El-Salhy M, Hatlebakk JG, Hausken T. Possible role of peptide YY (PYY) in the pathophysiology of irritable bowel syndrome (IBS). Neuropeptides. 2020;79:101973. https://doi.org/10.1016/j.npep.2019.101973
  19. Van Der Veek PP, Biemond I, Masclee AA. Proximal and distal gut hormone secretion in irritable bowel syndrome. Scandinavian Journal of Gastroenterology. 2006;41(2):170-177.  https://doi.org/10.1080/00365520500206210
  20. El-Salhy M, Hatlebakk JG, Gilja OH, Hausken T. Densities of rectal peptide YY and somatostatin cells as biomarkers for the diagnosis of irritable bowel syndrome. Peptides. 2015;67:12-19.  https://doi.org/10.1016/j.peptides.2015.02.008
  21. Karra E, Chandarana K, Batterham RL. The role of peptide YY in appetite regulation and obesity. Journal of Physiology. 2009;587(1):19-25.  https://doi.org/10.1113/jphysiol.2008.164269
  22. El-Salhy M, Lillebø E, Reinemo A, Salmelid L. Ghrelin in patients with irritable bowel syndrome. International Journal of Molecular Medicine. 2009;23(6):703-707.  https://doi.org/10.3892/ijmm_00000183
  23. El-Salhy M, Gilja OH, Gundersen D, Hausken T. Endocrine cells in the oxyntic mucosa of the stomach in patients with irritable bowel syndrome. World Journal of Gastrointestinal Endoscopy. 2014;6(5):176-185.  https://doi.org/10.4253/wjge.v6.i5.176
  24. Şahin-Eryılmaz G, Başak K, Çakır-Madenci Ö, Koç H, Tüzün S, Dolapçıoğlu C, Ahıshalı E, Dabak MR. Relationship between irritable bowel syndrome and plasma and tissue ghrelin levels. Turkish Journal of Gastroenterology. 2018;29(6):631-635.  https://doi.org/10.5152/tjg.2018.17593
  25. Hillman JB, Tong J, Tschop M. Ghrelin biology and its role in weight-related disorders. Discovery Medicine. 2011;11(61): 521-528. 
  26. Solomou S, Korbonits M. The role of ghrelin in weight-regulation disorders: implications in clinical practice. Hormones (Athens). 2014;13(4):458-475.  https://doi.org/10.14310/horm.2002.1551
  27. Pulkkinen L, Ukkola O, Kolehmainen M, Uusitupa M. Ghrelin in diabetes and metabolic syndrome. International Journal of Peptides. 2010;2010:248948. https://doi.org/10.1155/2010/248948
  28. Leal Vde O, Mafra D. Adipokines in obesity. Clinica Chimica Acta. 2013;419:87-94.  https://doi.org/10.1016/j.cca.2013.02.003
  29. Semnani S, Roshandel G, Keshtkar A, Najafi L, Amiriani T, Farajollahi M, Moradi A, Joshaghani H. Serum leptin levels and irritable bowel syndrome: a new hypothesis. Journal of Clinical Gastroenterology. 2009;43(9):826-830.  https://doi.org/10.1097/MCG.0b013e3181986900
  30. Russo F, Chimienti G, Clemente C, D’Attoma B, Linsalata M, Orlando A, De Carne M, Cariola F, Semeraro FP, Pepe G, Riezzo G. Adipokine profile in celiac patients: differences in comparison with patients suffering from diarrhea-predominant IBS and healthy subjects. Scandinavian Journal of Gastroenterology. 2013;48(12):1377-1385. https://doi.org/10.3109/00365521.2013.845907
  31. Baram MA, Abbasnezhad A, Ghanadi K, Anbari K, Choghakhori R, Ahmadvand H. Serum Levels of Chemerin, Apelin, and Adiponectin in Relation to Clinical Symptoms, Quality of Life, and Psychological Factors in Irritable Bowel Syndrome. Journal of Clinical Gastroenterology. 2020;54(5):40-49.  https://doi.org/10.1097/MCG.0000000000001227
  32. Katsareli EA, Dedoussis GV. Biomarkers in the field of obesity and its related comorbidities. Expert Opinion on Therapeutic Targets. 2014;18(4):385-401.  https://doi.org/10.1517/14728222.2014.882321
  33. Bashashati M, Rezaei N, Andrews CN, Chen CQ, Daryani NE, Sharkey KA, Storr MA. Cytokines and irritable bowel syndrome: where do we stand? Cytokine. 2012;57(2):201-209.  https://doi.org/10.1016/j.cyto.2011.11.019
  34. Tracey DJ, Walker JS. Pain due to nerve damage: are inflammatory mediators involved? Inflammation Research. 1995;44(10):407-411.  https://doi.org/10.1007/BF01757696
  35. Гаус О.В., Ливзан М.А. Синдром раздраженного кишечника: что мы знаем о симптомах сегодня? Consilium Medicum. 2019;21(8):42-48  https://doi.org/10.26442/20751753.2019.8.190512
  36. Gummesson A, Carlsson LM, Storlien LH, Bäckhed F, Lundin P, Löfgren L, Stenlöf K, Lam YY, Fagerberg B, Carlsson B. Intestinal permeability is associated with visceral adiposity in healthy women. Obesity (Silver Spring). 2011;19(11):2280-2282. https://doi.org/10.1038/oby.2011.251
  37. Бунова С.С., Жернакова Н.И., Федорин М.М., Скирденко Ю.П., Осипова О.А. Эффективная антигипертензивная терапия: фокус на управление приверженностью. Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2020;19(5):2663. https://doi.org/10.15829/1728-8800-2020-2663
  38. Pugliese G, Muscogiuri G, Barrea L, Laudisio D, Savastano S, Colao A. Irritable bowel syndrome: a new therapeutic target when treating obesity? Hormones (Athens). 2019;18(4):395-399.  https://doi.org/10.1007/s42000-019-00113-9
  39. Ливзан М.А., Осипенко М.Ф. Синдром перекреста функциональных заболеваний пищеварительного тракта. Русский Медицинский Журнал. 2012;20(15):768-770. 
  40. Rajilić-Stojanović M, Biagi E, Heilig HG, Kajander K, Kekkonen RA, Tims S, de Vos WM. Global and deep molecular analysis of microbiota signatures in fecal samples from patients with irritable bowel syndrome. Gastroenterology. 2011;141(5):1792-1801. https://doi.org/10.1053/j.gastro.2011.07.043
  41. Ley RE, Bäckhed F, Turnbaugh P, Lozupone CA, Knight RD, Gordon JI. Obesity alters gut microbial ecology. Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America. 2005;102(31):11070-11075. https://doi.org/10.1073/pnas.0504978102
  42. Aasbrenn M, Valeur J, Farup PG. Evaluation of a faecal dysbiosis test for irritable bowel syndrome in subjects with and without obesity. Scandinavian Journal of Clinical and Laboratory Investigation. 2018;78(1-2):109-113.  https://doi.org/10.1080/00365513.2017.1419372
  43. Pickett-Blakely O. Obesity and irritable bowel syndrome: a comprehensive review. Gastroenterology&Hepatology. 2014;10(7):411-416. 
  44. Mathur R, Amichai M, Chua KS, Mirocha J, Barlow GM, Pimentel M. Methane and hydrogen positivity on breath test is associated with greater body mass index and body fat. Journal of Clinical Endocrinology and Metabolism. 2013;98(4):698-702.  https://doi.org/10.1210/jc.2012-3144
  45. Ghoshal UC, Kumar S, Mehrotra M, Lakshmi C, Misra A. Frequency of small intestinal bacterial overgrowth in patients with irritable bowel syndrome and chronic non-specific diarrhea. Journal of Neurogastroenterology and Motility. 2010;16(1):40-46.  https://doi.org/10.5056/jnm.2010.16.1.40
  46. Shivappa N, Steck SE, Hurley TG, Hussey JR, Hébert JR. Designing and developing a literature-derived, population-based dietary inflammatory index. Public Health Nutrition. 2014;17(8):1689-1696. https://doi.org/10.1017/S1368980013002115
  47. Salari-Moghaddam A, Keshteli AH, Esmaillzadeh A, Adibi P. Adherence to the pro-inflammatory diet in relation to prevalence of irritable bowel syndrome. Nutrition Journal. 2019;18(1):72.  https://doi.org/10.1186/s12937-019-0487-6
  48. Ramallal R, Toledo E, Martínez JA, Shivappa N, Hébert JR, Martínez-González MA, Ruiz-Canela M. Inflammatory potential of diet, weight gain, and incidence of overweight/obesity: The SUN cohort. Obesity (Silver Spring). 2017;25(6):997-1005. https://doi.org/10.1002/oby.21833
  49. Buscail C, Sabate JM, Bouchoucha M, Kesse-Guyot E, Hercberg S, Benamouzig R, Julia C. Western Dietary Pattern Is Associated with Irritable Bowel Syndrome in the French NutriNet Cohort. Nutrients. 2017;9(9):986.  https://doi.org/10.3390/nu9090986
  50. Khayyatzadeh SS, Esmaillzadeh A, Saneei P, Keshteli AH, Adibi P. Dietary patterns and prevalence of irritable bowel syndrome in Iranian adults. Neurogastroenterology and Motility. 2016;28(12):1921-1933. https://doi.org/10.1111/nmo.12895
  51. Eswaran S, Tack J, Chey WD. Food: the forgotten factor in the irritable bowel syndrome. Gastroenterology Clinics of North America. 2011;40(1):141-162.  https://doi.org/10.1016/j.gtc.2010.12.012
  52. Ливзан М.А., Николаев Н.А., Скирденко Ю.П., Федорин М.М., Горбенко А.В., Андреев К.А., Андреева Е.К., Иванов А.И., Ивахненко А.Т. Пищевое поведение в студенческой среде. Кремлевская медицина.Клинический вестник. 2019;2:13-16.  https://doi.org/10.26269/tvs8-by34
  53. Костенко М.Б., Ливзан М.А. Механизмы развития синдрома раздраженного кишечника. Сибирский журнал гастроэнтерологии и гепатологии. 2000;10:32-35. 
  54. Chirila I, Petrariu FD, Ciortescu I, Mihai C, Drug VL. Diet and irritable bowel syndrome. Journal of Gastrointestinal and Liver Diseases. 2012;21(4):357-362. 
  55. Bray GA, Nielsen SJ, Popkin BM. Consumption of high-fructose corn syrup in beverages may play a role in the epidemic of obesity. American Journal of Clinical Nutrition. 2004;79(4):537-543.  https://doi.org/10.1093/ajcn/79.4.537
  56. Bruckert E, Rosenbaum D. Lowering LDL-cholesterol through diet: potential role in the statin era. Current Opinion in Lipidology. 2011;22(1):43-48.  https://doi.org/10.1097/MOL.0b013e328340b8e7
  57. Ливзан М.А., Колбина М.В., Матошина И.В., Жеребилов В.В., Николаев Н.А., Храпова И.А., Лосева Ю.П. Гормоны жировой ткани и неалкогольная жировая болезнь печени при метаболическом синдроме. Дневник Казанской Медицинской Школы. 2014;1(4):44 48. 
  58. Chang L. The role of stress on physiologic responses and clinical symptoms in irritable bowel syndrome. Gastroenterology. 2011; 140(3):761-765.  https://doi.org/10.1053/j.gastro.2011.01.032
  59. Singh P, Agnihotri A, Pathak MK, Shirazi A, Tiwari RP, Sreenivas V, Sagar R, Makharia GK. Psychiatric, somatic and other functional gastrointestinal disorders in patients with irritable bowel syndrome at a tertiary care center. Journal of Neurogastroenterology and Motility. 2012;18(3):324-331.  https://doi.org/10.5056/jnm.2012.18.3.324
  60. Larauche M, Mulak A, Taché Y. Stress-related alterations of visceral sensation: animal models for irritable bowel syndrome study. Journal of Neurogastroenterology and Motility. 2011;17(3):213-234.  https://doi.org/10.5056/jnm.2011.17.3.213
  61. Larauche M, Kiank C, Tache Y. Corticotropin releasing factor signaling in colon and ileum: regulation by stress and pathophysiological implications. Journal of Physiology and Pharmacology. 2009;60(suppl 7):33-46. 
  62. Vicennati V, Ceroni L, Genghini S, Patton L, Pagotto U, Pasquali R. Sex difference in the relationship between the hypothalamic-pituitary-adrenal axis and sex hormones in obesity. Obesity (Silver Spring). 2006;14(2):235-243.  https://doi.org/10.1038/oby.2006.30
  63. Bujalska IJ, Kumar S, Hewison M, Stewart PM. Differentiation of adipose stromal cells: the roles of glucocorticoids and 11beta-hydroxysteroid dehydrogenase. Endocrinology. 1999;140(7):3188-3196. https://doi.org/10.1210/endo.140.7.6868

Подтверждение e-mail

На test@yandex.ru отправлено письмо со ссылкой для подтверждения e-mail. Перейдите по ссылке из письма, чтобы завершить регистрацию на сайте.

Подтверждение e-mail

Мы используем файлы cооkies для улучшения работы сайта. Оставаясь на нашем сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cооkies. Чтобы ознакомиться с нашими Положениями о конфиденциальности и об использовании файлов cookie, нажмите здесь.