The ratio of pulse oximetry saturation and spontaneous respiratory rate in assessment of COVID-19-associated acute respiratory failure

Изучить возможность применения отношения пульсоксиметрической сатурации к частоте самостоятельного дыхания (индекса SpO₂/ЧД) в оценке тяжести острой дыхательной недостаточности (ОДН) у пациентов с COVID-19 на фоне самостоятельного дыхания.

МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ

Проведено двухцентровое проспективное исследование, включившее суммарно 90 пациентов инфекционных стационаров с тяжелым течением COVID-19. В зависимости от диапазона значений пульсоксиметрической сатурации (SpO₂) при самостоятельном дыхании атмосферным воздухом набраны 6 групп по 15 пациентов в каждой: 1-я группа — SpO₂ 93—95%; 2-я группа — SpO₂ 90—92%; 3-я группа — SpO₂ 85— 89%; 4-я группа — SpO₂ 80— 84%; 5-я группа — SpO₂ 75—79%; 6-я группа — SpO₂ 70—74%. Оценивали также значения частоты дыхания (ЧД), кислотно-основное состояние, газовый состав артериальной и венозной крови.

РЕЗУЛЬТАТЫ

Снижение индекса SpO₂/ЧД свидетельствует о прогрессировании артериальной гипоксемии, артериальной гиперкапнии, нарастании ацидоза, кислородной задолженности, а следовательно, об увеличении степени тяжести ОДН. При значениях индекса SpO₂/ЧД более 5,2 проявления ОДН, нарушения газового состава крови и кислотно-основного состояния не выявлены. При значениях индекса SpO₂/ЧД от 4 до 5 отмечали ОДН с умеренной гипоксемией без гиперкапнии и ацидоза (умеренная ОДН). При значениях индекса SpO₂/ЧД от 3 до 4 выявляли ОДН с выраженной гипоксемией и легкой гиперкапнией с субкомпенсированным ацидозом (тяжелая ОДН). При значениях индекса SpO₂/ЧД менее 3 регистрировали признаки ОДН с выраженной гипоксемией, выраженной гиперкапнией и декомпенсированным ацидозом (крайне тяжелая ОДН).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Предварительные результаты свидетельствуют о возможности более детального изучения отношения SpO₂/ЧД как индекса скрининговой оценки выраженности острой дыхательной недостаточности у самостоятельно дышащих пациентов с COVID-19.

Ключевые слова / Keywords:

острая дыхательная недостаточность

COVID-19

индекс SpO2/ЧД

Авторы / Authors:

Военнов О.В.

ФГБОУ ВО «Приволжский исследовательский медицинский университет» Минздрава России

ORCID: 0000-0002-7872-0310

Зубеев П.С.

ФГБОУ ВО «Приволжский исследовательский медицинский университет» Минздрава России

ORCID: 0000-0002-4408-4942

Мокров К.В.

ГБУЗ НО «Городская больница №33 Ленинского района г. Нижнего Новгорода»

ORCID: 0000-0003-3855-0713

Турентинов А.В.

ГБУЗ НО «Городская больница №33 Ленинского района г. Нижнего Новгорода»

ORCID: 0000-0003-1416-3399

Джикидзе И.Ю.

ГБУЗ НО «Городская клиническая больница №29 Приокского района г. Нижнего Новгорода»

ORCID: 0009-0006-2946-7458

Жиляев С.А.

ФГБОУ ВО «Приволжский исследовательский медицинский университет» Минздрава России

ORCID: 0009-0007-0124-9739

Дата поступления:

14.09.2022

Дата принятия в печать:

05.12.2022

Закрыть метаданные

Введение

Гипоксемия — широко распространенное состояние, возникающее у пациентов различного профиля, которое необходимо корректировать [1, 2]. Острая дыхательная недостаточность (ОДН) является основной причиной госпитализации пациентов с COVID-19 в отделение реанимации и интенсивной терапии (ОРИТ) [3—5].

Как известно, общепринятая оценка выраженности степени дыхательных нарушений проводится на основании исследований газового состава и кислотно-основного состояния (КОС) артериальной крови [6—8]. Однако данное исследование в рутинной практике часто недоступно в режиме реального времени. В качестве доступных клинических критериев тяжести ОДН используют значения частоты дыхания (ЧД) и сатурации (SpO₂), определенной методом пульсоксиметрии [8—10].

Для оценки тяжести ОДН у пациентов, которым проводится искусственная вентиляция легких (ИВЛ), ранее предложено использовать индекс Р/F — отношение парциального давления кислорода в артериальной крови (PaO₂) к его содержанию в дыхательной смеси (FiO₂). Снижение индекса до уровня менее 150 свидетельствует о тяжелой ОДН [10, 11]. В случаях, когда определение PaO₂ недоступно, рекомендовано использовать показатель SpO₂/FiO₂: если его максимально достижимое значение ниже или равно 315, это свидетельствует об остром респираторном дистресс-синдроме [11—13]. К сожалению, индексы P/F и S/F не могут быть корректно использованы у спонтанно дышащих пациентов при проведении рутинной кислородотерапии по причине невозможности точного определения фракции кислорода во вдыхаемой смеси. Совсем недавно для оценки состояния пациентов, которым проводится высокопоточная оксигенотерапия (ОТ), предложено использование ROX-индекса [14—16]. Однако его применение также затруднено, если пациенты получают стандартную ОТ или неинвазивную ИВЛ (НИВЛ). Указанные индексы оценки ОДН характеризуют уровень оксигенации артериальной крови в зависимости от содержания кислорода во вдыхаемой смеси, что также позволяет судить об эффективности проводимого лечения. Это крайне актуально, так как рутинная оценка выраженности ОДН не только важна сама по себе для верификации тяжести состояния, но и необходима для выбора метода коррекции ОДН [17—20].

Главным ограничением применения указанных индексов является условие точного определения содержания кислорода во вдыхаемой смеси. Вместе с тем оценка выраженности ОДН и эффективности лечения не должна определяться только уровнем кислородной поддержки. Как известно, скрининговым методом для выявления гипоксемии является параметр SpO₂. Падение SpO₂ ниже 93% считается высоковероятным признаком артериальной гипоксемии. Увеличение ЧД более 25 в минуту также является классическим критерием дыхательной недостаточности [11, 12, 18]. Однако причинами, приводящими к снижению значения транскутанной сатурации, могут быть не только факторы, связанные с дыхательной системой, гипоксемия может наблюдаться при значениях ЧД менее 25 в минуту [1, 21, 22]. Кроме того, каждый из этих параметров по отдельности не позволяет определить степень гипоксемии на фоне тех или иных дыхательных усилий. Так, например, SpO₂ 90% может быть при ЧД 20 и 40 в минуту, что свидетельствует о разной степени дыхательных усилий, компенсации дыхательной недостаточности, стадии и степени ОДН, а значит, и о разных подходах к ее коррекции. Указанные факты являются существенными недостатками скрининга ОДН, основанного на изолированной оценке ЧД или SpO₂.

На наш взгляд, изолированная оценка степени выраженности ОДН по одному из параметров — ЧД или SpO₂ является неправильным подходом. Как известно, ЧД как показатель «инспираторного драйва» в большей степени отражает проблемы, связанные с нарушением вентиляции, выведением СО₂. Поэтому тахипноэ развивается как компенсаторный механизм, связанный прежде всего с затруднением элиминации СО₂ [22, 23]. В то же время установлена связь SpO₂ со значениями РаО₂ у пациентов с ОДН — при отсутствии нарушений микроциркуляции снижение SpO₂ коррелирует со снижением значения РаО₂ [22, 23].

Вместе с тем у пациентов с COVID-19 ОДН на начальных этапах ее развития носит гипоксемический характер. Увеличение ЧД при гипоксемии является компенсаторным механизмом, направленным на увеличение объема поступления кислорода, при этом возможна гипокапния вследствие гипервентиляции [23, 24]. По мере прогрессирования нарушений газообмена у пациентов с COVID-19 гипоксемическая дыхательная недостаточность усугубляется появлением и прогрессированием гиперкапнической составляющей [25—27]. При этом субкомпенсированный ацидоз сменяется декомпенсированным [25].

По всей видимости, в оценке выраженности ОДН у спонтанно дышащих пациентов с COVID-19 была бы полезной оценка обеих составляющих дыхательных нарушений (это гипоксемия — SpO₂ и гиперкапния — ЧД), объединенных в одном параметре. Возможно, таким параметром могло бы быть отношение SpO₂ к ЧД. С учетом потенциального применения SpO₂/ЧД для оценки эффективности самостоятельного дыхания у пациентов с гипоксемической ОДН его можно было бы обозначить как индекс эффективности самостоятельного дыхания (ИЭСД).

В связи с этим научный интерес представляет изучение взаимосвязи основных параметров газового состава артериальной крови (РаО₂, РаСО₂), кислотно-основного состояния (pH), а также венозной сатурации (SvO₂) и уровня лактата венозной крови как критериев кислородной задолженности и гипоксии тканей, развивающейся при гипоксемии, с параметрами, отражающими оксигенацию (SpO₂) и вентиляцию (ЧД), и их отношением (SpO₂/ЧД) у самостоятельно дышащих атмосферным воздухом пациентов с ОДН, вызванной COVID-19.

Цель исследования — изучить возможность применения отношения SpO₂ к частоте самостоятельного дыхания (индекса SpO₂/ЧД) в оценке тяжести ОДН у пациентов с COVID-19 на фоне самостоятельного дыхания.

Материал и методы

Проведено двухцентровое проспективное исследование, включившее суммарно 90 пациентов (мужчин — 42, женщин — 48) с тяжелым течением новой коронавирусной инфекции, госпитализированных в инфекционные стационары Нижнего Новгорода с симптомами ОДН различной выраженности. Исследование одобрено локальным этическим комитетом ФГБОУ ВО «ПИМУ» Минздрава России (Нижний Новгород). Диагноз COVID-19 устанавливали на основании критериев, изложенных в актуальных временных методических рекомендациях Минздрава России [7].

Средний возраст пациентов составил 66 (55; 73) лет, все они имели сопутствующие заболевания с индексом коморбидности Charlson от 2 до 7. Характеристика сопутствующей патологии у пациентов, включенных в исследование, приведена в табл. 1.

Таблица 1. Характеристика сопутствующей патологии у обследованных пациентов

Нозология	Частота признака, n случаев
Сахарный диабет	42
Артериальная гипертензия	85
Ишемическая болезнь сердца	60
Хроническая сердечная недостаточность	35
Постоянная форма фибрилляции предсердий	6
Хроническая обструктивная болезнь легких	16
Бронхиальная астма	2
Избыточная масса тела	31
Заболевания нервной системы	9
Онкопатология	14
Заболевания печени и желудочно-кишечного тракта	9
Заболевания соединительной ткани	5
Анемия	9
ВИЧ-инфекция	2

Тяжесть состояния пациентов, оцененная по шкале NEWS, составляла от 3 до 14 баллов. Степень легочного альвеолярного повреждения по данным компьютерной томографии — КТ-1—3.

В исследование включены пациенты, у которых во время стационарного лечения при самостоятельном дыхании атмосферным воздухом выявляли одновременно увеличение ЧД более 16 в минуту и уменьшение сатурации ниже 95%. В исследование не включали пациентов, которые на момент обследования имели клинику шока, синдрома полиорганной недостаточности, комы; пациентов, которым проводили инвазивную ИВЛ, а также пациентов в возрасте младше 35 и старше 80 лет.

Пациентов распределили в шесть групп по 15 человек в каждой группе в зависимости от уровня сатурации: 1-я группа — SpO₂ 93—95%; 2-я группа — SpO₂ 90—92%; 3-я группа — SpO₂ 85— 89%; 4-я группа — SpO₂ 80— 84%; 5-я группа — SpO₂ 75—79%; 6-я группа — SpO₂ 70—74%. При выявлении снижения SpO₂ менее 93% начинали оксигенотерапию потоками от 5 до 60 л/мин. При невозможности достигнуть уровня SpO₂ более 93% или ЧД менее 30 начинали проведение НИВЛ. Никому из пациентов во время забора артериальной и венозной крови инвазивная ИВЛ не требовалась. Для забора артериальной крови пунктировали бедренную артерию, забор венозной крови проводили через периферический венозный катетер. На время забора крови однократно проводили тест для определения уровня сатурации при спонтанном дыхании атмосферным воздухом. Фиксировали данные сатурации, ЧД, газового состава крови, КОС, содержание лактата в артериальной и венозной крови. Полученные значения заносили в регистрационную карту, из них по каждому измерению формировали сводную таблицу и осуществляли статистическую обработку данных.

Значения SpO₂определяли зарегистрированными в России пульсоксиметрами различных производителей, ЧД — с помощью прикроватных мониторов Draeger Medical Systems, Inc. (США), «Кардекс» (Россия), Mindray Medical Sweden AB (Швеция), ООО «Тритон-ЭлектроникС» (Россия). Газовый состав и КОС артериальной и венозной крови оценивали с помощью анализаторов Radiometer Medical ApS (Дания).

Методы статистического анализа

Сттистическую обработку материала проводили с помощью программ Microsoft Office Excel и Statistica 6.0. Для оценки характера распределения данных в выборках использовали критерий Шапиро—Уилка. С учетом асимметрии выборок значения дискретных и непрерывных количественных показателей представлены в виде Me (Р25; Р75) (медианы и процентилей). Качественные показатели представлены в виде n (частоты признака). При сравнительном анализе использовали критерии для малых групп. Парное сравнение с оценкой статистической значимости различий в группах (1-я и 2-я, 2-я и 3-я, 3-я и 4-я, 4-я и 5-я, 5-я и 6-я) для количественных показателей выполняли методом Манна—Уитни (U-критерий). Статистически значимым считали различие при p<0,05. Корреляционный анализ между значениями индекса SpO₂/ЧД и параметрами КОС и газового состава крови (рНа, РаО₂, РаСО₂, SvO₂) проводили по методике Спирмена.

Результаты и обсуждение

Значения изучаемых показателей у обследованных пациентов при поступлении их в ОРИТ указаны в табл. 2.

Таблица 2. Характеристика изучаемых показателей в группах

Показатель	Группа
Показатель	1-я	2-я	3-я	4-я	5-я	6-я
ЧД, в минуту	18 (17; 18)^{3, 4, 5, 6}	19 (19; 20)^{3, 4, 5, 6}	22 (20; 25)^{1, 4, 5, 6}	28 (26; 31)^{1, 2, 3, 5, 6}	33 (31; 36)^{1, 2, 3, 4}	38 (35; 40)^{1, 2, 3, 4}
SpO₂, %	94 (93; 95)^{2, 3, 4, 5, 6}	91 (90; 92)^{1, 3, 4, 5, 6}	86 (85; 89)^{1, 2, 4, 5, 6}	82 (80; 84)^{1, 2, 3, 5, 6}	77 (75; 79)^{1, 2, 3, 4, 6}	72 (70; 74)^{1, 2, 3, 4, 5}
PaO₂, мм рт.ст.	75 (72; 80)^{2, 3, 4, 5, 6}	68 (64; 72)^{1, 3, 4, 5, 6}	61 (58; 63)^{1, 2, 5, 6}	59 (55; 62)^{1, 2, 6}	54 (52; 56)^{1, 2, 3, 6}	48 (42; 52)^{1, 2, 3, 4, 5}
PaCO₂, мм рт.ст.	35 (33; 38)^{3, 4, 5, 6}	34 (33; 35)^{3, 4, 5, 6}	40 (36; 43)^{1, 2, 4, 5, 6}	50 (48; 53)^{1, 2, 3, 5, 6}	58 (56; 61)^{1, 2, 3, 4, 6}	67 (63; 69)^{1, 2, 3, 4, 5}
pHa	7,44 (7,42; 7,45)^{4, 5, 6}	7,42 (7,38; 7,45)^{4, 5, 6}	7,39 (7,35; 7,42)^{4, 5, 6}	7,31 (7,28; 7,33)^{1, 2, 3, 5, 6}	7,22 (7,21; 7,25)^{1, 2, 3, 4, 6}	7,16 (7,11; 7,2)^{1, 2, 3, 4, 5}
Лактат, ммоль/л	1,6 (1,2; 1,8)^{4, 5, 6}	1,7 (1,2; 1,9)^{4, 5, 6}	1,8 (1,5; 1,9)^{4, 5, 6}	2,2 (2,0; 2,5)^{1, 2, 3, 5, 6}	3,4 (2,9; 4,4)^{1, 2, 3, 4}	3,9 (3,3; 5,1)
SvO₂, %	75 (72; 77)^{3, 4, 5, 6}	73 (71; 74)^{3, 4, 5, 6}	65 (62; 68)^{1, 2, 4, 5, 6}	57 (54; 59)^{1, 2, 3, 5, 6}	46 (42; 51)^{1, 2, 3, 4, 6}	34 (32; 40)^{1, 2, 3, 4, 5}
SpO₂/ЧД	5,4 (5,3; 5,8)^{2, 3, 4, 5, 6}	4,8 (4,6; 4,9)^{1, 3, 4, 5, 6}	4,1 (3,5; 4,3)^{1, 2, 4, 5, 6}	2,9 (2,7; 3,2)^{1, 2, 3, 5, 6}	2,3 (2,1; 2,4)^{1, 2, 3, 4}	1,8 (1,6; 2,1)^{1, 2, 3, 4}

Примечание. Различие со значением: ¹ — 1-й группы (p<0,05); ² — 2-й группы (p<0,05); ³ — 3-й группы (p<0,05); ⁴ — 4-й группы (p<0,05); ⁵ — 5-й группы (p<0,05); ⁶ — 6-й группы (p<0,05).

Как следует из полученных результатов, у пациентов с SpO₂ более 92% и ЧД менее 18 в минуту нарушений КОС и газового состава крови не было. У пациентов с SpO₂ 92—90% и ЧД не более 20 в минуту отмечали легкую артериальную гипоксемию. При SpO₂ 89—85% и ЧД до 25 в минуту обнаруживали более тяжелую артериальную гипоксемию, но без гиперкапнии и ацидоза. У пациентов с SpO₂ 84—80% и ЧД до 32 в минуту выявляли тяжелую артериальную гипоксемию, умеренную гиперкапнию и субкомпенсированный ацидоз. У пациентов с SpO₂ менее 80% регистрировали тахипноэ до 40 в минуту, тяжелую гипоксемию с увеличением кислородной задолженности в тканях, снижение SvO₂ и увеличение уровня лактата, выраженную гиперкапнию и декомпенсированный ацидоз. Ацидоз носил смешанный характер и был обусловлен как гипоксемией с нарастанием содержания лактата, так и гиперкапнией. Выявили, что по мере нарастания дыхательной недостаточности наблюдалось снижение индекса SpO₂/ЧД.

Парное сравнение значений индекса SpO₂/ЧД в 1-й и 2-й группах (значения индекса 5,4 (5,3; 5,8) и 4,8 (4,6; 4,9) соответственно) выявило статистически значимое различие (p<0,05), то есть значения индекса SpO₂/ЧД у пациентов без дыхательной недостаточности и пациентов с гипоксемической дыхательной недостаточностью статистически значимо различаются. У пациентов 3-й группы SpO₂/ЧД составил 4,1 (3,5; 4,3), у них также выявлено статистически значимое различие (p<0,01) в сравнении с SpO₂/ЧД у пациентов 2-й группы. Другими словами, значения индекса SpO₂/ЧД различались у пациентов с легкой гипоксемией без тахипноэ и у пациентов с более тяжелой гипоксемией и тахипноэ. У пациентов 4-й и 5-й групп значения индекса SpO₂/ЧД составили 2,9 (2,7; 3,2) и 2,3 (2,1; 2,4) соответственно (p<0,05). Следовательно, значения индекса SpO₂/ЧД различались у пациентов без нарушений газового состава крови (SpO₂/ЧД >5,2) и пациентов с различной выраженностью симптомов ОДН, в частности, пациентов с легкой гипоксемией без ацидоза, пациентов с умеренной гипоксемией, сопровождающейся субкомпенсированным ацидозом, и тяжелой гипоксемией с декомпенсированным ацидозом на фоне гиперкапнии. В то же время значения индекса SpO₂/ЧД у пациентов 5-й и 6-й групп статистически значимо не различались. У пациентов обеих групп отмечали тяжелую гипоксемию с развитием гипоксии тканей, выраженную гиперкапнию и декомпенсированный ацидоз. Следовательно, ориентируясь на значения индекса SpO₂/ЧД, можно заключить, что значение его менее 3,2 (у пациентов 5-й и 6-й групп) свидетельствует о развитии крайне тяжелой ОДН.

Как следует из приведенных результатов, снижение индекса SpO₂/ЧД в группах сопровождалось снижением PaO₂, pH, SvO₂, увеличением содержания лактата венозной крови и РаСО₂. Корреляционный анализ показал высокую положительную взаимосвязь SpO₂/ЧД со следующими параметрами: PaO₂ (r_s=1), pH (r_s=1) и SvO₂ (r_s=1), а также отрицательную взаимосвязь SpO₂/ЧД с PaCO₂ (r_s=–0,943). Следовательно, снижение значения SpO₂/ЧД свидетельствует о прогрессировании артериальной гипоксемии, артериальной гиперкапнии, нарастании ацидоза и кислородной задолженности.

Сопоставляя численные значения индекса SpO₂/ЧД со значениями РаО₂, РаСО₂, рНа и SvO₂, мы отметили следующие особенности.

При значениях ИЭСД от 4,8 до 5,2 наблюдали проявления легкой артериальной гипоксемии. При значениях ИЭСД от 2,9 до 4,8 фиксировали уровень РаО₂ около 60 мм рт.ст. Значительную артериальную гипоксемию (РаО₂ < 60 мм рт.ст.) регистрировали при значениях ИЭСД менее 2,9. Артериальную гиперкапнию более 50 мм рт.ст. обнаруживали при значениях ИЭСД менее 2,9. Снижение SvO₂ менее 60% с увеличением содержания лактата в венозной крови, свидетельствующее о нарастании кислородной задолженности и гипоксии в тканях, отмечали при значениях ИЭСД менее 3,2. Критическую гипоксемию (РаО₂ < 55 мм рт.ст.) и декомпенсированный ацидоз выявляли при значениях ИЭСД менее 2,3 (рисунок).

Соотношение индекса SpO₂/ЧД с другими исследуемыми параметрами.

Следовательно, на основании значений ИЭСД возможно первоначальное (скрининговое) суждение о степени выраженности ОДН. При значениях ИЭСД более 5 проявлений ОДН, нарушений газового состава крови и КОС нет. При значениях ИЭСД от 4 до 5 отмечается ОДН с умеренной гипоксемией без гиперкапнии и ацидоза (умеренная ОДН, 1-й степени тяжести). При значениях ИЭСД от 3 до 4 выявляется ОДН с выраженной гипоксемией и легкой гиперкапнией с субкомпенсированным ацидозом (тяжелая ОДН, 2-й степени тяжести). При значениях ИЭСД менее 3 регистрируется ОДН с выраженной гипоксемией, выраженной гиперкапнией и декомпенсированным ацидозом (крайне тяжелая ОДН, 3-й степени тяжести). Полученные данные, в принципе, согласуются с общепринятыми представлениями о трех степенях тяжести гипоксемической ОДН («тихая гипоксемия», умеренная гипоксемия и тяжелая гипоксемия) [22, 25, 27, 28].

По всей видимости, патофизиологический смысл индекса SpO₂/ЧД заключается в том, что он показывает не только способность обеспечивать оксигенацию крови за счет увеличения ЧД в процессе самостоятельного дыхания, но и эффективность выведения СО₂. Данный индекс демонстрирует компенсаторные возможности самостоятельного дыхания в плане обеспечения оксигенирующей и вентиляционной функций и даже в какой-то мере отражает степень нарушения вентиляционно-перфузионных соотношений у пациентов с гипоксемической ОДН и тахипноэ, поскольку, как известно, значения SpO₂, CO₂ и ЧД зависят не только от диффузии газов, но и от состояния легочной перфузии и даже в случае сохранности легочной паренхимы при ухудшении легочной перфузии развиваются артериальная гипоксемия и гиперкапния [18, 23, 27].

Полагаем, что для оценки тяжести ОДН и ее динамики у пациентов с самостоятельным дыханием с COVID-19 может быть использован индекс SpO₂/ЧД. Однако для полного понимания таковых возможностей необходимо продолжение исследований. Кроме того, следует указать на очевидные ограничения применения индекса SpO₂/ЧД в оценке ОДН, такие как депрессия дыхания и брадипноэ, приводящие к гиповентиляции (гиперкапническая ОДН) и появлению показаний к аппаратному дыханию.

Заключение

Предварительные результаты свидетельствуют о потенциальной возможности применения отношения пульсоксиметрической сатурации к частоте самостоятельного дыхания (индекса SpO₂/ЧД) для оценки выраженности острой дыхательной недостаточности у пациентов с COVID-19 на фоне самостоятельного дыхания, что является основанием для дальнейшего изучения научного и практического значения данного показателя.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Литература / References:

SRLF Trial Group: Grimaldi D, Hraiech S, Boutin E, Lacherade JC, Boissier F, Pham T, Richard JC, Thille AW, Ehrmann S, Lascarrou JB, Aissaoui N. Hypoxemia in the ICU: prevalence, treatment, and outcome. Annals of Intensive Care. 2018;8(1):82. https://doi.org/10.1186/s13613-018-0424-4
Интенсивная терапия. Национальное руководство. Под ред. Гельфанда Б.Р., Заболотских И.Б. 2-е изд. М.: ГЭОТАР-Медиа; 2017.
Cao Y, Liu X, Xiong L, Cai K. Imaging and clinical features of patients with 2019 novel coronavirus SARS-CoV-2: A systematic review and meta-analysis. Journal of Medical Virology. 2020;92(9):1449-1459. https://doi.org/10.1002/jmv.25822
Guan WJ, Ni ZY, Hu Y, Liang WH, Ou CQ, He JX, Liu L, Shan H, Lei CL, Hui DSC, Du B, Li LJ, Zeng G, Yuen KY, Chen RC, Tang CL, Wang T, Chen PY, Xiang J, Li SY, Wang JL, Liang ZJ, Peng YX, Wei L, Liu Y, Hu YH, Peng P, Wang JM, Liu JY, Chen Z, Li G, Zheng ZJ, Qiu SQ, Luo J, Ye CJ, Zhu SY, Zhong NS; China Medical Treatment Expert Group for Covid-19. Clinical characteristics of coronavirus disease 2019 in China. The New England Journal of Medicine. 2020;382(18):1708-1720. https://doi.org/10.1056/NEJMoa2002032
Tanu S. A Review of Coronavirus Disease-2019 (COVID-19). Indian Journal of Pediatrics. 2020;87;4:281-286. https://doi.org/10.1007/s12098-020-03263-6
Wilcox S.R. Management of Respiratory Failure Due to COVID-19. BMJ. 2020;369:m1786. https://doi.org/10.1136/bmj.m1786
Профилактика, диагностика и лечение новой коронавирусной инфекции (COVID-19). Временные методические рекомендации Министерства здравоохранения Российской Федерации. Версия 14 (27.12.2021). Ссылка активна на 20.01.23. https://www.static-0.rosminzdrav.ru
Авдеев С.Н., Белобородов В.Б., Белоцерковский Б.З., Грицан А.И., Дехнич А.В., Зайцев А.А., Киров М.Ю., Козлов Р.С., Кузьков В.В., Проценко Д.Н., Рачина С.А., Синопальников А.И., Яковлев С.В., Ярошецкий А.И. Тяжелая внебольничная пневмония у взрослых. Клинические рекомендации Федерации анестезиологов и реаниматологов России. Анестезиология и реаниматология. 2022;(1):6-35. https://doi.org/10.17116/anaesthesiology20220116
Matthay MA, Zemans RL, Zimmerman GA, Arabi YM, Beitler JR, Mercat A, Herridge M, Randolph AG, Calfee CS. Acute respiratory distress syndrome. Nature Reviews. Disease Primers. 2019;14;5(1):18. https://doi.org/10.1038/s41572-019-0069-0
Грицан А.И., Авдеев Н.В., Демко И.В., Ишутин В.В., Корчагин Е.Е. Анализ результатов проведения искусственной вентиляции легких у пациентов с инфекцией COVID-19, осложненной респираторным дистресс-синдромом. Анестезиология и реаниматология. 2021;(6):52-60. https://doi.org/10.17116/anaesthesiology202106152
Ярошецкий А.И., Грицан А.И., Авдеев С.Н., Власенко А.В., Еременко А.А., Заболотских И.Б., Зильбер А.П., Киров М.Ю., Лебединский К.М., Лейдерман И.Н., Мазурок В.А., Николаенко Э.М., Проценко Д.Н., Солодов А.А. Диагностика и интенсивная терапия острого респираторного дистресс-синдрома (Клинические рекомендации Общероссийской общественной организации «Федерация анестезиологов и реаниматологов»). Анестезиология и реаниматология. 2020;(2):5-39. https://doi.org1017116/anaesthesiology20200215
Заболотских И.Б., Киров М.Ю., Лебединский К.М., Проценко Д.Н., Авдеев С.Н., Андреенко А.А., Арсентьев Л.В., Афончиков В.С., Афуков И.И., Белкин А.А., Боева Е.А., Буланов А.Ю., Васильев Я.И., Власенко А.В., Горбачев В.И., Григорьев Е.В., Григорьев С.В., Грицан А.И., Еременко А.А., Ершов Е.Н., Замятин М.Н., Кузовлев А.Н., Куликов А.В., Лахин Р.Е., Лейдерман И.Н., Ленькин А.И., Мазурок В.А., Мусаева Т.С., Николаенко Э.М., Орлов Ю.П., Петриков С.С., Ройтман Е.В., Роненсон А.М., Сметкин А.А., Соколов А.А., Степаненко С.М., Субботин В.В., Ушакова Н.Д., Хороненко В.Э., Царенко С.В., Шифман Е.М., Шукевич Д.Л., Щеголев А.В., Ярошецкий А.И., Ярустовский М.Б. Анестезиолого-реанимационное обеспечение пациентов с новой коронавирусной инфекцией COVID-19. Методические рекомендации Общероссийской общественной организации «Федерация анестезиологов и реаниматологов». Вестник интенсивной терапии им. А.И. Салтанова. 2020;1:9-120. https://doi.org/10.21320/1818-474X-2020-S1-9-120
Jayakumar D, Ramachandran P, Rabindrarajan E, Vijayaraghavan BKT, Ramakrishnan N, Venkataraman R. Standard Care Versus Awake Prone Position in Adult Nonintubated Patients With Acute Hypoxemic Respiratory Failure Secondary to COVID-19 Infection-A Multicenter Feasibility Randomized Controlled Trial. Intensive Care Medicine. 2021;36(8):918-924. https://doi.org/10.1177/08850666211014480
Roca O, Messika J, Caralt B, García-de-Acilu M, Sztrymf B, Ricard JD, Masclans JR. Predicting success of high-flow nasal cannula in pneumonia patients with hypoxemic respiratory failure: The utility of the ROX index. Journal of Critical Care. 2016;35:200-205. https://doi.org/10.1016/j.jcrc.2016.05.022
Chandel A, Patolia S, Brown AW, Collins AC, Sahjwani D, Khangoora V, Cameron PC, Desai M, Kasarabada A, Kilcullen JK, Nathan SD, King CS. High-Flow Nasal Cannula Therapy in COVID-19: Using the ROX Index to Predict Success. Respiratory Care. 2021;66(6):909-919. https://doi.org/10.4187/respcare.08631
Ferrer S, Sancho J, Bocigas I, Bures E, Mora H, Monclou E, Mulet A, Quezada A, Royo P, Signes-Costa. ROX index as predictor of high flow nasal cannula therapy success in acute respiratory failure due to SARS-CoV-2. The Journal of Respiratory Medicine. 2021;189:106638. https://doi.org/10.1016/j.rmed.2021.106638
Попова К.Н., Жуков А.А., Зыкина И.Л., Трощанский Д.В., Тюрин И.Н., Проценко Д.Н. Шкала NEWS2 в практике работы инфекционного госпиталя для больных COVID-19. Внедрение и результаты. Вестник анестезиологии и реаниматологии. 2021;18(1):7-16. https://doi.org/10.21292/2078-5658-2021-18-1-7-16
Власенко А.В., Евдокимов Е.А., Родионов Е.П. Современные принципы коррекции гипоксии при ОРДС различного генеза. Часть 1. Вестник анестезиологии и реаниматологии. 2020;17(3):61-78. https://doi.org/10.21292/2078-5658-2020-17-3-61-78
Власенко А.В., Евдокимов Е.А., Родионов Е.П. Современные принципы к оррекции гипоксии при ОРДС различного генеза. Часть 2. Вестник анестезиологии и реаниматологии. 2020;17(4):94-103. https://doi.org/10.21292/2078-5658-2020-17-4-94-103
Мороз В.В., Черныш А.М., Козлова Е.К. Коронавирус SARS-CoV-2: Гипотезы воздействия на систему кровообращения, перспективы использования перфторуглеродной эмульсии и возможности применения биофизических методов исследования. Общая реаниматология. 2020;16(3):4-13. https://doi.org/10.15360/1813-9779-2020-3-0-1
Ладожская-Гапеенко Е.Е., Храпов К.Н., Полушин Ю.С., Шлык И.В., Вартанова И.В., Фионик А.М., Данилова Д.М. Оценка состояния микроциркуляции у больных с тяжелым течением COVID-19 методом капилляроскопии ногтевого ложа. Вестник анестезиологии и реаниматологии. 2021;18(1):27-36. https://doi.org/10.21292/2078-5658-2021-18-1-27-36
Соколова М.М., Кузьков В.В., Родионова Л.Н., Киров М.Ю. Кислород в интенсивной терапии и анестезиологии — друг или враг? Вестник анестезиологии и реаниматологии. 2015;12(3):56-64. https://doi.org/10.21292/2078-5658-2015-12-3-56-64
Boutou AK, Georgopoulou A, Pitsiou G, Stanopoulos I, Kontakiotis T, Kioumis I. Changes in the respiratory function of COVID-19 survivors during follow-up: A novel respiratory disorder on the rise? International Journal of Clinical Practice. 2021;75(10):e14301. https://doi.org/10.1111/ijcp.14301
Allado E, Poussel M, Valentin S, Kimmoun A, Levy B, Nguyen DT, Rumeau C, Chenuel B. The Fundamentals of Respiratory Physiology to Manage the COVID-19 Pandemic: An Overview. Frontiers in Physiology. 2021;11:615690. https://doi.org/10.3389/fphys.2020.615690
Военнов О.В., Турентинов А.В., Мокров К.В., Зубеев П.С., Абрамов С.А. Клинические варианты гипоксии у пациентов с COVID-19. Общая реаниматология. 2021;17(2):16-26. https://doi.org/10.15360/1813-9779-2021-2-16-26
Tonelli R, Marchioni A, Tabbì L, Fantini R, Busani S, Castaniere I, Andrisani D, Gozzi F, Bruzzi G, Manicardi L, Demurtas J, Andreani A, Cappiello GF, Samarelli AV, Clini E. Spontaneous Breathing and Evolving Phenotypes of Lung Damage in Patients with COVID-19: Review of Current Evidence and Forecast of a New Scenario. Journal of Clinical Medicine. 2021;10(5):975. https://doi.org/10.3390/jcm10050975
Najm A, Alunno A, Mariette X, Terrier B, De Marco G, Emmel J, Mason L, McGonagle DG, Machado PM. Pathophysiology of acute respiratory syndrome coronavirus 2 infection: A systematic literature review to inform EULAR points to consider. RMD Open. 2021;7(1):e001549. https://doi.org/10.1136/rmdopen-2020-001549
Сумин С.А., Шаповалов К.Г. Экстренные и неотложные состояния. Учебное пособие для подготовки кадров высшей квалификации. М.: Медицинское информационное агентство; 2019.