Введение

Девятого января 2020 г. новый коронавирус 2019-nCoV был официально идентифицирован как причина вспышки вирусной пневмонии в Ухане, Китай [1]. В течение нескольких месяцев COVID-19 распространился по миру, и 11 марта 2020 г. Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) объявила его контролируемым пандемическим заболеванием [2].

COVID-19 обладает потенциалом вызывать тяжелую инфекцию дыхательных путей у инфицированных людей и обычно передается от человека к человеку через руки, слюну, поверхностные контакты и др. [2]. Оценка инкубационного периода (между инфицированием и началом заболевания) имеет важное значение для определения достаточного периода изоляции при инфекционных заболеваниях. Средний инкубационный период COVID-19 колеблется, по данным литературы, от 4 до 14 дней [2], что обусловливает установленные сроки самокарантина у контактных лиц.

Пандемия изменила многие аспекты нашей действительности, в том числе обусловила самоизоляцию и невозможность вести обычный, привычный образ жизни.

COVID-19 — не только чрезвычайная ситуация в области физического здоровья, он также оказал влияние на глобальное психическое здоровье людей [3]. К примеру, опрос населения, проведенный Ipsos Mori, выявил широкую распространенность опасений по поводу социальной изоляции / дистанцированности и их влияния на повышение уровня тревоги, депрессии, стресса и других негативных чувств [4].

В другом исследовании 1210 жителей 194 городов Китая (в общей сложности 53,8% респондентов) оценили психологическое воздействие вспышки как умеренное или тяжелое; 16,5% сообщили о умеренно-тяжелых депрессивных симптомах; 28,8% — об умеренно-тяжелых тревожных симптомах, 8,1% — об умеренно-тяжелом уровне стресса. Большинство респондентов проводили дома 20—24 ч в день (84,7%), беспокоились о том, что члены их семей могут заболеть COVID-19 (75,2%) [5]. Также в Китае среди 1738 респондентов из 190 китайских городов при первичной оценке умеренный и тяжелый стресс, тревога и депрессия были отмечены у 8,1, 28,8 и 16,5% среди населения соответственно [3]. В выводах другого исследования у беременных женщин, обследованных во время пандемии COVID-19, выявлено большее распространение дистресса, депрессии и тревожных симптомов по сравнению с беременными, обследованными до пандемии. Учитывая пагубные последствия пренатального дистресса для матерей и потомства, авторы отмечают необходимость внедрения специальных средств клинического наблюдения у беременных пациенток [6].

Оказывая серьезное влияние на жителей, вирус не мог не затронуть медицинских работников, поскольку врачи повсеместно подвергаются более высокому риску заражения из-за постоянного контакта с пациентами [7]. Вступая в тесный контакт с вирусом, медики подвергаются еще и травмирующим психологическим воздействиям, таким как смерть, принятие чрезвычайно сложных решений, приводящим к риску стрессовых реакций [4].

Согласно данным онлайн-опроса, который в том числе включал исследование страха заражения новым вирусом среди стоматологов, несмотря на высокий уровень знаний и практики, стоматологи находились в состоянии тревоги и страха [2]. В Италии анкета была разослана 874 практикующим врачам, полностью завершили опрос 356 респондентов. Почти 85% врачей сообщили, что беспокоятся о заражении инфекцией во время клинической деятельности. При этом чувство беспокойства выявилось в 70,2% случаев, тревога — в 46,4%, страх — в 42,4%. А 89,6% респондентов сообщили о тревоге за свое профессиональное будущее [8]. В исследовании стоматологов Израиля отмечена необходимость изучения психологического дистресса среди медицинского персонала [9].

Говоря о синдроме эмоционального выгорания (ЭВ), который характеризуется чувством эмоционального истощения (EE), деперсонализации (DP) и редукции профессиональных достижений (PA), отметим, что растущее количество исследований подтверждает мнение о том, что ЭВ распространен среди медицинских работников. Полученные результаты требуют дальнейших исследований, а также разработки мер по повышению жизнестойкости в профессии [10]. Исследования, проведенные в Швейцарии и Франции, показывают, что примерно от трети до половины врачей отделений интенсивной терапии имеют симптомы выгорания [11]. В метаанализе 54 исследований (проведенных с января 1963 по сентябрь 2015 г.) и 17 560 врачей распространенность депрессивных симптомов у респондентов оценивалась в 28,8% (Ди=25,3—32,5), варьируя от 20,9 до 43,2% в зависимости от используемого инструмента оценки и увеличивалась с каждым календарным годом. Отмечено, что врачи, проходящие обучение, уже подвержены высокому риску развития депрессии [12]. А профилактика самоубийств среди врачей требует управления ранним стрессом [13].

Сегодня ближайшими приоритетами исследований на фоне COVID-19, как отмечает Holmes и соавт., являются мониторинг тревожности, депрессии, суицидальных мыслей и другие проблемы психического здоровья — населения в целом и медработников, работающих на переднем крае [4], в так называемой красной зоне.

Важно, чтобы медицинские работники получали поддержку, для того чтобы остаться на работе, медицинские, личные, социальные и экономические выгоды от которой огромны. А долгосрочные стратегические исследовательские программы должны быть направлены в том числе на разработку новых методов защиты психического состояния и снижение риска самоубийств [4].

Говоря о пандемии, обсуждают ее существенное влияние на психическое здоровье медицинских работников. Согласно данным систематического обзора литературы и метаанализа определяются такие важные задачи: мониторинг настроения, сна и других проблем психического здоровья медработников. Подчеркивается необходимость разработки путей снижения рисков для психического здоровья и разработка коррекционных вмешательств в условиях пандемии[14].

Материал и методы

Цель исследования — оценка психологического состояния, включая уровень тревоги, депрессии, эмоционального выгорания у медиков, работающих с пациентами с новой коронавирусной инфекцией (COVID-19).

Анонимное исследование проводилось в COVID-19 отделениях Москвы в июне 2020 г. В нашем исследовании приняли участие 470 медицинских работников отделений, работающих с COVID-19 пациентами. Из них 323 врача и 147 медицинских сестер/братьев. Среди врачей: анестезиологи-реаниматологи 274 респондент, врачи других специальностей на время эпидемии, переквалифицировавшиеся для лечения COVID-19 пациентов — 49 респондентов (терапевты, хирурги).

Использованные шкалы:

Шкала депрессии Бека (Beck Depression Inventory);

Опросник выгорания — Maslach Burnout Inventory (MBI) — вариант для медицинских работников в адаптации Н.Е. Водопьяновой;

Шкала тревоги Ч.Д. Спилбергера в адаптации Ю.Л. Ханина (State-Trait Anxiety Inventory — STAI) (личностная тревожность ЛТ, ситуативная тревожность СТ);

Шкала безнадежности Бека (Beck Hopelessness Inventory) — шкала, измеряющая выраженность негативного отношения по отношению к субъективному будущему;

Дополнительные вопросы: Субъективная оценка утомляемости во время рабочей недели; Субъективная оценка работоспособности; Соматические жалобы, появившиеся за последний месяц.

Статистический анализ выполнен с применением программной среды RStudio (Version 1.0.153 2009—2017 RStudio). Для выявления связей между переменными использовали линейную регрессию. Для оценки различий между двумя независимыми выборками применяли Mann—Whitney U-test. p<0,05 считали статистически значимым.

Результаты и обсуждение

Врачи: пол: женщины — 171, мужчины — 152; средний возраст — 38,53 (от 23 лет до 61 года); стаж работы в среднем — 15,14 (от 1 года до 39 лет). Медицинские сестры/братья: пол: женщины — 136, мужчины — 11; средний возраст — 34,6 (от 21 года до 60 лет); стаж работы в среднем — 11,22 (от 1 года до 40 лет).

Сон в течении 24 ч в среднем — врачи: 4,0 (ч); сестры: 3,97 (ч).

Как мы видим из табл. 1, многие показатели значимо коррелируют между собой к примеру, у врачей: эмоциональное истощение (EE) и редукция профессиональных достижений (PA) значимо коррелируют (2.523002e-100). И корреляция эта отрицательная (–0,869448021). Таким образом, чем выше уровень эмоционального истощения, тем более выражена была редукция профессиональных достижений.

Таблица 1. Корреляционный анализ: эмоционального выгорания (эмоциональное истощение (EE), деперсонализация (DP) редукция профессиональных достижений (PA)), депрессии, тревоги (СТ ситуативной и ЛТ личностной) и уровня безнадежности (выраженности негативного отношения по отношению к субъективному будущему)

Эмоциональное истощение (EE) и личностная тревога (ЛТ) — значимая (p-value 6.154704e-07), положительная (0.273208127) корреляция. То есть чем выше был уровень эмоционального истощения у врачей, тем выше был уровень личностной тревоги.

Как мы видим из анализа (табл. 1 и 2), более высокий уровень депрессии — более высокий уровень эмоционального истощения, деперсонализации и низкие баллы по субшкале редукция профессиональных достижений (что соответствует высокому уровню регрессии). Согласно полученным данным мы могли бы предположить, что высокий уровень депрессии у врачей и медицинских сестер может быть предвестником синдрома выгорания. У врачей и сестер по данным регрессионного анализа показатели — эмоционального истощения и редукция профессиональных достижений имеют значимый результат с депрессией (табл. 2).

Таблица 2. Регрессионный анализ: депрессии и эмоционального выгорания (эмоциональное истощение (EE), деперсонализация (DP) редукция профессиональных достижений (PA))

Примечание. Signif. codes: 0 ‘***’ 0.001 ‘**’ 0.01 ‘*’ 0.05 ‘.’ 0.1 ‘ ‘ 1.

Однако следует отметить, что депрессию нельзя объяснить только уровнем выгорания, а выгорание только депрессией.

По данным опросника выгорания MBI, высокие баллы эмоционального истощения (EE) — у 59,13% врачей; деперсонализации (DP) — у 21,67% врачей; редукции профессиональных достижений (PA) — у 43,03% врачей. Высокие баллы выгорания в исследовании по всем трем субшкалам имеют 18,89% врачей. Медицинские сестры — высокие баллы EE — у 73,47%; DP — у 25,85%; PA — у 19,73%. Высокие баллы выгорания в исследовании по всем трем субшкалам имеют 8,16% сестер (рис. 1).

Рис. 1. Эмоциональное выгорание — врачи и медицинские сестры.

Эмоциональное истощение (EE), деперсонализация (DP), редукция профессиональных достижений (PA)

Депрессию различной степени выраженности имели 67,8% врачей. При этом выраженную, то есть депрессию средней тяжести и тяжелую депрессию имели 14,86% врачей. Медицинские сестры имели депрессию различной степени выраженности — 59,18%. Выраженную, то есть депрессию средней тяжести и тяжелую депрессию имели 8,84% сестер. Высокий уровень ситуативной и личностной тревоги выявился у СТ — 83,9%, ЛТ — 82,0% врачей. Высокий уровень тревоги у медицинских сестер: СТ — 79,59%, ЛТ — 64,63% (рис. 2).

Рис. 2. Врачи и медицинские сестры: депрессия, ситуативная (СТ) тревога, личностная (ЛТ) тревога

Согласно шкале безнадежности Бека, измеряющей выраженность негативного отношения к субъективному будущему (по шкале, где от 4 до 8 баллов идентифицируют легкую безнадежность, от 9 до 14 — умеренную, а баллы больше 14 — тяжелую). В нашем исследовании у врачей тяжелый уровень безнадежности выявился у 8,98%; умеренный и легкий — у 58,82%. Таким образом, негативное отношение к своему субъективному будущему в той или иной степени испытывали 219 (67,8%) врачей из 323 в исследовании. У медицинских сестер тяжелая безнадежность выявилась у 8,84%; умеренная и легкая — у 28,57%. Таким образом, негативное отношение к своему субъективному будущему в той или иной степени испытывают 55 (37,41%) сестер из 147 в исследовании. Практически в два раза больше врачей в процентном соотношении испытывают негативное отношение к своему будущему по сравнению с сестрами (рис. 3). Соматические жалобы были также включены в исследование (рис. 4).

Рис. 3. Шкала безнадежности — выраженность негативного отношения по отношению к субъективному будущему. Врачи и Сестры

Рис. 4. Соматические жалобы: головные боли (A); головокружение (C); жалобы на сердцебиение/боли в области сердца/дискомфорт в области сердца (D); жалобы на работу желудочно-кишечного тракта (E); жалобы на работу органов дыхания (F); возникает ли у Вас чувство нехватки воздуха? (G); жалобы на работу мочеполовой системы (K).

Также в исследование была включена субъективная оценка утомляемости во время рабочей недели и субъективная оценка работоспособности. Врачам и сестрам предлагалось оценить утомляемость по шкале от 0 до 10, где 10 —нет сил; работоспособность по шкале от 0 до 10, где 10 — очень высокая.

У врачей в исследовании среднее значение утомляемости составило 9,38×1,34 (медиана 10); у сестер среднее значение утомляемости составило 8,7×1,877 (медиана 10). Субъективная оценка работоспособности у врачей была следующей: среднее значение 7,925×1,19 (медиана 8); у сестер 8,27×1,34 (медиана 8). Как мы видим по субъективной оценке, несмотря на высокую утомляемость во время рабочей недели у врачей и сестер, уровень субъективной оценки работоспособности также был достаточно высок.

Обсуждение

Как уже отмечалось выше, Holmes и соавт. в своем обращении «Пандемия — призыв к действию для науки о психическом здоровье» отмечают глубокое воздействие пандемии коронавирусной инфекции (COVID-19) на все аспекты жизни общества, включая психическое здоровье. При этом ее прямые и косвенные психологические и социальные последствия могут влиять на психическое здоровье людей не только сейчас, но и в будущем [4]. Также Holmes, ссылаясь на D. Gunnell и соавт., рассматривает возможное влияние COVID-19 на возрастание риска самоубийств. Приводя в пример эпидемию 2003 г. острого респираторного синдрома, при которой было увеличение на 30% числа самоубийств среди лиц в возрасте 65 лет, а 29% медицинских работников испытали различные эмоциональные расстройства [4].

В свою очередь, потенциальные последствия экономического спада скорее всего также окажут свое воздействие на психическое здоровье как непосредственно пострадавших лиц, так и на тех, кто ухаживает за ними [4].

Juhong Zhu и соавт. в своем исследовании показывают данные, согласно которым распространенность тревоги и депрессии среди врачей первой линии противоэпидемической помощи составила 11,4 и 45,6% соответственно. При этом наличие депрессии или тревоги в анамнезе являлось фактором риска развития тревожных симптомов у врачей, в то время как мужской пол был более защищен от депрессии. Среди медсестер распространенность симптомов тревоги и депрессии составила 27,9 и 43,0% соответственно. Депрессия и тревога в анамнезе также были факторами, способствующими их развитию [15]. Также говорят о худшем состоянии психического здоровья медицинского персонала, чем у населения в целом (ссылаясь в своей статье на H. Nukui и соавт.; C. Zhou и соавт.) [15]. Среди 2182 испытуемых в Китае медработники имели более высокую распространенность бессонницы, тревоги, депрессии по сравнению с немедицинскими работниками [16].

В Турции Rümeysa Yeni Elbay и соавт. на примере 442 врачей показали наличие симптомов депрессии у 64,7%, тревоги — у 51,6% [17]. Сравнивая с данными нашего исследования, наличие симптомов депрессии выявилось у 67,8% врачей. При этом выраженную, то есть депрессию средней тяжести и тяжелую депрессию имеют 14,86% врачей. Медицинские сестры имеют депрессию различной степени выраженности — 59,18%. Выраженную, то есть депрессию средней тяжести и тяжелую депрессию имеют 8,84% сестер.

Исследования тревоги и депрессии среди врачей во время пандемии коронавирусной болезни 2019 г. (375 ответов из 52 стран) показали наличие напряжения у 34%, 32,5% чувствовали себя несчастными, 25% страдали бессонницей, почти 20% испытывали головные боли, а 5% респондентов имели суицидальные мысли во время пандемии [18].

В нашем исследовании был зафиксирован высокий уровень тревоги: СТ — у 83,9%, ЛТ — у 82,0% врачей. Высокий уровень тревоги выявился у медицинских сестер: СТ — у 79,59%, ЛТ — у 64,63%. Тяжелая безнадежность по отношению к своему будущему выявилась у 8,98% врачей, умеренная и легкая — у 58,82%. Таким образом, негативное отношение к своему субъективному будущему в той или иной степени испытывают 67,8%. У медицинских сестер тяжелая безнадежность составила 8,84%; умеренная и легкая — 28,57%. Таким образом, негативное отношение к своему субъективному будущему в той или иной степени испытывали 37,41% сестер. Практически в два раза больше врачей в процентном соотношении испытывают негативное отношение к своему будущему по сравнению с сестрами.

Сравнивая уровень выгорания врачей и сестер с российским исследованием (2019 г.), где по данным MBI высокие баллы эмоционального выгорания отмечены по всем трем субшкалам: 15% анестезиологов, 17,5% реаниматологов, 9,9% медсестер и младших медсестер, высокие показатели наблюдались по некоторым из трех субшкал выгорания у 82% анестезиологов, 66,25% реаниматологов, 59,4% медсестер и младших медсестер. Никогда не задумывались о самоубийстве только 56,59% медицинских работников [19]. В нашем исследовании на фоне COVID-19, по данным MBI, высокие баллы EE были у 59,13% врачей; DP — у 21,67%; PA — у 43,03%. Высокие баллы выгорания по всем трем субшкалам имели 18,89% врачей в исследовании. По данным MBI, высокие баллы EE выявлены у 73,47% сестер; DP — у 25,85%; PA — у 19,73%. Высокие баллы выгорания по всем трем субшкалам имели 8,16% сестер в исследовании.

Стоит отметить, следуя субъективной оценке респондентов в нашем исследовании, несмотря на высокую утомляемость во время рабочей недели у врачей и сестер, уровень субъективной оценки работоспособности сохраняется высоким.

Заключение

В целом это исследование проливает свет на психологическое состояние, включая уровень тревоги, депрессии, эмоционального выгорания у медиков, работающих с пациентами с новой коронавирусной инфекцией (COVID-19). Наши результаты показывают достаточно высокую распространенность депрессии и тревоги, негативного восприятия будущего, многочисленные соматические жалобы, а также распространенность выгорания среди медицинских работников. Эти результаты подчеркивают важность изучения психологического состояния — регулярное психологическое тестирование медработников в отделениях, работающих с COVID-19 пациентами, что будет первым шагом на пути снижения негативного влияния депрессии, тревоги, выгорания на психическое здоровье сейчас и в будущем. Дальнейшие исследования должны изучить краткосрочные и долгосрочные психологические последствия пандемии COVID-19 среди медицинского персонала.

Благодарности

Авторы выражают искреннюю благодарность всем медикам, работающим с COVID-19, мы гордимся Вами!

Исследование не имеет спонсорской поддержки.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.